Я повернулся к Самире:

– Ты тоже это видела?

– У нас других проблем хватает, – ответила она, выхватывая топор.

Толпа настигла нас. Гномы выстроились полукругом, ощетинившись бородами, нахмуренными бровями, бейсбольными битами и тесаками. Я не мог понять, чего они ждут, пока из-за спин толпы не донёсся голос Младшего:

– Подождите… ухххссс… меня… уххх… я… ххх… первый… ххх… убью… ихххх!

Толпа расступилась. Младший в сопровождении телохранителей подшкандыбал к нам на своих ходунках и злобно оглядел меня, потом Сэм.

– Где эльф и Блитцен? – прорычал Младший. – Впрочем, неважно. Мы нашли их. Ты, сынок, мне не очень нужен. Беги, и я оставлю тебя в живых. А вот девчонка явно дочь Локи. Она ужалила меня и уничтожила мои творения! Она должна умереть.

Я потянул за кулон. Меч Лета вырос в моей руке до своих настоящих размеров. Гномы попятились. Ну ещё бы: они наверняка способны с первого взгляда распознать грозное оружие.

– Я никуда не побегу, – сказал я. – Мы будем сражаться вдвоём.

Меч загудел, привлекая моё внимание.

– Поправочка, – сказал я. – Мы будем сражаться втроём. Это Сумарбрандер, Меч Лета, работы… честно говоря, не знаю чьей, но он определённо всем клинкам клинок и горит желанием надрать вам задницы.

– Спасибо, – сказал меч.

Сэм придушённо пискнула. По вытянувшимся физиономиям гномов я понял, что ответ меча мне не послышался.

Я поднял клинок:

– Ты умеешь говорить? То есть… ну конечно, ты умеешь говорить. Ты ведь полон… э… невероятных талантов.

– Ага, я всегда это утверждал.

Голос у меча был явно мужской. Он исходил из рун на его клинке, и они дрожали и переливались при каждом слове будто индикаторы на стереосистеме.

Я сердито взглянул на гномов, словно говоря: «Ну да, у меня есть говорящий меч со светомузыкой, а у вас нет».

– Сумарбрандер, – сказал я, – как насчёт разобраться с этой толпой?

– Не вопрос, – отозвался меч. – Мне их перебить или…