Я хотел спросить, почему бог умрёт, если боги вроде как бессмертны, но потом вспомнил о Мимире, коротающем вечность в виде отсечённой головы, и Бальдре, которого убили стрелой из омелы, навсегда отправив в мир Хель.

Я посмотрел на Сэм. Она пожала плечами:

– Против такой великанши я ничем помочь не могу.

Хэртстоун что-то бормотал во сне. Его веки затрепетали, но было ясно, что он ещё не скоро сможет колдовать снова.

Выходит, у меня остался только один друг, к кому можно обратиться за помощью:

– Джек!

Меч завис рядом с мной:

– Ась?

– Видишь здоровенную великаншу, перегородившую реку?

– Строго говоря, – сказал он, – я ничего не вижу, у меня ведь нет глаз. Но да, я вижу её.

– Так вот… Ты не мог бы взлететь повыше и… не знаю… убить её, что ли?

Джек возмущённо загудел:

– Ты просишь меня убить великаншу две тысячи футов ростом?

– Ну да.

– Понимаешь, тут вот какая штука. Для этого ты должен взять меня в руки и метнуть в неё так, как никогда в жизни ещё ничего не метал. Ты должен всей душой верить, что убить великаншу прямо вот до зарезу необходимо. И ты должен приготовиться к последствиям. Сколько сил ушло бы у тебя лично на то, чтобы взобраться на великаншу две тысячи футов ростом и убить её?

«Столько, что я бы надорвался до смерти», – понял я. Но выбора особо не было.

Нам необходимо расспросить Тора. Судьба Самиры, Хэртстоуна и двух говорящих козлов-мизантропов зависит от меня.

– За дело, – сказал я мечу и взял его в руки.

Я попытался сосредоточиться. Мне в целом было начхать на Тора. Мы с ним и не познакомились пока толком. И точно так же меня мало волновал вопрос, почему великанше ростом в полмили вздумалось перегородить собой реку.

Но мне было совсем не начхать на Самиру, Блитцена и Хэртстоуна. Они рисковали жизнью, помогая мне на этом пути. Что бы там ни сулил Локи, я должен остановить Сурта и не дать ему освободить Фенрира. Из-за этого Волка умерла мама. Мимир сказал, что это Фенрир подослал двух своих потомков. Они хотели убить меня, и мама ради меня пожертвовала собой. И я должен сделать так, чтобы её жертва была не напрасной.