– Однако, если меня в следующий раз отправят в бой, мне придется… – От обиды слова Рейн перетекли в шепот, и в горле застрял ком. – Эта война не закончится, пока Делинда не получит свое. Это треклятое ЗНР с ядром. Его нужно уничтожить.

Моника тяжело вздохнула.

– Боюсь, это невозможно.

– Что значит «невозможно»? Откуда ты знаешь?

– В закрытых архивах осталось немного информации о ЗНР. И у меня, как у члена научного сообщества Великобритании, был к ней доступ.

– Почему уничтожить ЗНР невозможно? – Тревога и злость ударили Рейн в голову, и она повысила голос. – Не молчи, ну же!

– Возможно уничтожить сам компьютер и пластину, но… Это все равно что сжечь мост. От этого объединенные им стороны никуда не денутся.

Рейн видела по широко распахнутым глазам тети – это далеко не все, о чем она хотела сказать. Но также, несмотря на раздирающий ее интерес, она знала, что не является тем, кто должен услышать остальное. Она перевела дыхание и объявила:

– Тебе необходимо встретиться с Сашей.

24 Преддверие

24

Преддверие

Александр стал забывать белый зал, в котором однажды встретил ныне покойного Уильяма Дэвиса, премьер-министра США.

Что-то изменилось здесь, но в памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний о деталях окружения, и ему не с чем было сравнить увиденное. Он лишь чувствовал, что теперь и зал, и люди стали немного другими.

Его окружали официанты с серебряными подносами, загруженными бокалами шампанского, столики, полные благоухающих дорогим парфюмом гостей в изысканных свободных нарядах из струящейся ткани двадцатых годов прошлого столетия, – подобные любила носить его мама.

Казалось, никто его не замечал. Он выглянул на балкон, найдя взглядом столик, за которым обычно сидел мистер Дэвис. Никого.

Печальная мелодия скрипки заглушала гул голосов людей. Композиция была Александру незнакома, но спустя минуту нахождения в зале он стал замечать, как нарастает ее ритм и люди вокруг словно двигаются быстрее.

«Это все только в моей голове». Как бы ни пытался он себя в этом убедить и тем самым успокоить, волнение лишь нарастало.

– Простите, сэр, – Александр остановил официанта, – прошу прощения за странный вопрос, но не напомните, какой сейчас час и день?

Тот уставился на него, точно увидел покойника.