— Нет! Продолжай! Прошу! — выкрикнул он из последних сил и упал на колени.

Не в силах больше удержать собственную руку, он сделал рывок и обхватил ее тонкие пальцы. По венам разлился жуткий холод, и его дыхание перехватило. Медведь чувствовал, что сердце начало биться медленнее, и упал на гальку, выпустив руку Ноэми из своей.

Странник лежал, тяжело дыша, и не мог произнести ни слова. Ярко светящий все это время месяц спрятался за небольшую тучу, словно больше не мог подглядывать за несчастными.

— Бурлящая бездна! Этого не может быть, Ноэ! Почему ты не сказала? Почему? — Сарвилл спрятал лицо в ладонях, все еще не в силах подняться.

— Есть то, что важнее нас двоих, Сарвилл. То, что мы испытываем друг к другу, не должно быть выше тысяч невинных жизней. Я люблю тебя, но… — Она провела рукой по щеке, которая теперь совсем высохла.

Ноэми, казалось, хотела еще что-то сказать, но вместо этого только испустила дрожащий выдох. Надела перчатку и ушла, растворившись в темноте ночного Амарилиза.

***

Войско северян собиралось за стенами города. Реки из воинов в мехах на плечах и щитах за спинами стекались в одно большое разносортное море. Вороны над армией конунга кружили, словно ожидая, когда те наконец двинутся с места и приведут птиц туда, где их ждет настоящий пир из никому не нужных, разбросанных по земле останков проигравших. Казалось, на своем языке они созывали все больше и больше сородичей для дальнего путешествия, чтобы в награду в конце пути накормить их досыта.

Сарвилл глядел на собирающуюся армию с высоты одной из охранных башен города, все еще раздумывая обо всем, что произошло накануне.

— Эта армия твоя, — у странника из-за спины зазвучал голос конунга. — Распорядись жизнями этих людей по уму, Сарвилл.

Странник молчал.

— Знаешь, очень сложно найти баланс между жизнью и смертью. Между виной и невиновностью. Между страхом и бесстрашием. Но настоящий лидер может это сделать, несмотря ни на что. Лидер тем и отличается, что способен на то, на что не способны остальные. Он способен видеть невидимые очертания этих самых границ и ступать прямо по ним, ни на миг не заходя за пределы. Сейчас в твоих руках одновременно и жизнь, и смерть этих людей. Ты можешь стать виновным в их гибели, если не в тот момент поддашься страху, или стать виновным в их славе, что приведет к бесстрашию. Не станет ли та самая смелость началом их конца? Ты должен чувствовать это, слышишь? Отныне любое неправильное решение обойдется тебе в двадцать тысяч раз дороже тех, что ты принимал прежде.

Вороны каркали на всю округу, рассеивая утреннюю тишину, которой привык дышать город в это время. Редкий снег валил с неба и залетал под крышу башни, чтобы потом, раздражая медведя, забраться ему за шиворот и превратиться там в ледяные капли.