– Напиток Энлиль? – встревоженно переспросил его собеседник. – Но ведь это…

– Я знаю не хуже тебя, – нахмурился Гаумата. – Но сегодня мне понадобятся силы. Ступай, мой друг, и поторопись!

«Высоко-высоко, – писал в своем давнем сочинении Амердат, – там, где горы становятся небом, боги насадили солнечный цветок, именуемый Банга. Растет он без листьев и корней, алые соцветия его осыпаны звездами. Днем блестит он, ночью же становится серебристым. Из того цветка добывают заветный сок, делающий силы богов такими, что не ведают они предела. Человеку тот сок весьма опасен, ибо даже малая толика его способна отобрать жизнь простого смертного. Заботясь о людях своих, боги не позволили тому цветку расти в иных местах, нежели божественная вершина мира. Только Энлиль, гневливый и яростный, временами приносит цветы Банга в мир человеческий.

Усердный в коварстве своем, научил он жрецов делать из священного цветка золотистый напиток, дарующий силу на день, и отбирающий ее на три дня. Тот, кто выпьет из кубка Энлиль, способен беседовать с богами и видеть за пределами доступного взору. Но жизнь его подобна слабому пламени на ветру, ибо дающий жизнь и отбирает ее. Таков Энлиль».

Гаумата не читал произведений мудрого Амердата, исходившего этот мир вдоль и поперек и проникшего во многие его тайны. Зато ему уже некогда приходилось опустошать чашу с золотистым напитком, дабы своим духом вознестись в чертог Мардука. Сегодня для Верховного жреца наступил особый день. Сегодня он не мог проиграть, ибо его поражение стало бы поражением Мардука, поражением всех богов, которые стояли по обе стороны Вершителя судеб. Закрыв глаза, он вслушивался в свои ощущения, чувствуя, как наливаются божественной силой его руки, как ноги обретают крылья, как отворяются врата неба пред взором его.

Держа в руке чудодейственный сампир, Гаумата медленно подошел к золотому изваянию. Он опирался на свой вызолоченный посох, точно старец. Однако с каждым мгновением чувствовал, что грозный атрибут его власти все меньше и меньше нужен ему в качестве опоры. Положив драгоценный камень у ног Мардука, Гаумата заговорил нараспев, все ускоряя темп речи:

«Ты, великий талисман, талисман Предвечного! Предел, которого не превзойти. Предел, которого не преступить богам. Пограничный камень между небом и землей, которого не сдвинуть. Глубины которого не измерил ни один бог. Которого ни бог, ни человек не может постичь. Препон, которого не столкнуть. Препон, который сохраняет от злых сил. Которого избегаете вы все, злые духи, вы, злокозненные гении! Добрый бог, близкий духу Земли! Призываю бога сильного, сильного, сильного! Да будет так!»