С этими словами он неожиданно вложил меч в ее трясущиеся руки. Она вздрогнула и ошеломленно взглянула на него.

– Увы, Рэйкен была права: два существа не могут всю жизнь делить одну душу. Твоя сила пробудилась, ты уже не человек, но и сила в теле Коджи вот-вот вырвется. Вопрос: кто из вас?

У меня внутри все похолодело. Хэджам хочет, чтобы Мидори убила Коджи!

– Не смей, Мидори! Посмотри на меня!

Она медленно покачала головой, не сводя глаз со сверкающего лезвия.

– Убьешь меня? Правда? – выдохнул Коджи, делая шаг к сестре.

– Мидори, подумай хорошенько, – взмолился я. – Только ради тебя мы проделали этот путь. Я бы отдал все, чтобы не быть слепцом. Если бы я понял, как это важно для тебя, я бы принял любой мир, в котором вы с Коджи были бы счастливы! Посмотри на меня, пожалуйста.

По щекам Мидори вновь побежали слезы, она крепко зажмурилась.

– Жить вечно в мире, который тебя принимает, или умереть, так и не узнав, какая она – жизнь, в которой твое сердце не ощущает пределов могущества, – сказал Хэджам.

– Да заткнешься ты или нет! – рявкнул я, со всей силы дернув руками, но цепи лишь жалобно звякнули. Десятки глаз воткнулись мне в спину, отчего я злился еще сильнее. – Мидори, послушай. Ты слышишь? Я люблю тебя, ты – моя семья. И все, что я делал, было только ради твоей защиты. Ужасный из меня воспитатель, знаю. Я не разглядел в тебе жажды этого мира, но увидел многое другое. Ты не убийца, Мидори. Совсем не такая. Это не сделает тебя счастливой.

– Ты не знаешь меня, Шин, – прошептала она, глотая слезы. – Ты не знаешь, что сделает меня счастливой.

– Уж точно не могущество, которое он тебе обещает, – сказала Рэйкен. Ее слова прозвучали так неожиданно, что даже Хэджам удивился. Она выпрямилась. – Могущественное существо обладает безграничной властью только до тех пор, пока в действительности не получит это могущество.

Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Ужас и паника сковали каждую клеточку тела, внутренности скручивало в жгуты, я словно онемел, хотел пошевелиться, но не мог. Как же мне помочь им? Хэджам схватил Коджи за плечи и, развернув грудью к сестре, требовательно смотрел на Мидори.

Руки племянницы тряслись, когда она занесла меч. Коджи смотрел на нее со смесью ужаса и недоверия.

– Не смей! Нет!

Я снова дернулся и закричал – так сильно браслеты впились в запястья. Коджи забился в цепких лапах Хэджама. Мидори судорожно хватала воздух ртом, переводя взгляд с меня на брата и обратно, и вдруг закричала:

– Простите меня! Простите меня!

Острие вошло в ее тело так легко, словно и не было никаких преград. Казалось, целую вечность она падала на блестящий пол, и рот ее стал красным от крови – под стать одежде. Меч выпал из рук и с гулким звоном ударился о камень. А потом зал взорвался криками. Рэйкен наконец избавилась от кандалов и бросилась к Мидори. Кажется, я завопил в голос или мысленно – не знаю! Коджи забился сильнее, и я только успел взглянуть на него, различить размытый от слез силуэт, как Хэджам резко развернул его к себе и пробил рукой грудь. Кожа ёкая засияла бледно-голубым светом – это ки моего племянника насыщала его тело и подобно крови теперь бежала по венам. Я закричал, снова дернувшись, когда прямо перед носом сверкнуло окровавленное лезвие меча: Рэйкен одним движением ударила по цепям, освобождая меня. Она бросила меч к моим ногам.