Я убирал от раны ткань, отделяя ее от запекшейся кровавой корки; Диана морщилась от боли, но, чтобы определиться с врачебным вмешательством, мне нужно было сперва оценить характер ранения.

– Какой шум?

– Вот именно! – воскликнула Ина. – Сейчас утро, в доках должен стоять шум. Но снаружи все замерло. Тишина.

Я поднял голову. Ина была права. Тишина – лишь нервозный ропот минангских селян и еле слышная дробь дождя на высокой металлической крыше.

Но сейчас мне хватало и других забот.

– Спросите у Джалы, – сказал я. – Узнайте, что происходит.

И снова повернулся к Диане.

* * *

– Царапина. – Крепко зажмурившись от боли, Диана сделала глубокий вдох. – По крайней мере, я думаю, что это просто царапина.

– Больше похоже на огнестрельное ранение.

– Да. «Реформази» нашли убежище Джалы в Паданге. К счастью, мы как раз уходили. Ох!

Действительно, рана была поверхностная, хотя я понял, что без швов не обойтись. Пуля прошла сквозь жировую ткань чуть выше тазовой кости, но оставила вокруг раны внушительный синяк, и я опасался, что повреждения могут быть довольно глубокими: не исключено, что от удара пострадали внутренние органы. Но крови в моче не было, сказала Диана, а пульс и давление оказались вполне приемлемыми (с поправкой на обстоятельства).

– Дам тебе обезболивающее, а потом зашьем рану.

– Если нужно, зашивай, но без таблеток. Пора уходить отсюда.

– Поверь, не стоит мне шить тебя без анестетика.

– Тогда сделай местное обезболивание.

– Здесь не больница. Таких препаратов у меня нет.

– В таком случае просто зашивай, Тайлер. Я потерплю.

Да, но хватит ли у меня духу? Я взглянул на руки. Чистые (в складской уборной имелся водопровод, а Ина помогла мне натянуть латексные перчатки, прежде чем я занялся Дианиной раной). Чистые и умелые. Но дрожат.

Раньше я никогда не принимал работу близко к сердцу. Даже в студенчестве, даже вскрывая трупы, я всегда умел отключить контур сочувствия, из-за которого мы воспринимаем чужую боль как свою собственную. Всегда умел убедить себя, что разорванная артерия никак не связана с живым человеком. Всегда умел поверить в это на необходимые несколько минут.