– Да… а ещё пятно от портвейна исчезло… хотя и незаметно было, но очень любезно с вашей стороны… благодарю, Супермакс…

У меня были очень серьёзные сомнения в том, что мой Высший хоть как-то был к этому причастен. Но спорить я не стал.

Мы вынырнули из облака и плавно опустились на то же самое место, откуда нас выдернули к звёздам. Так плавно, что я не сразу осознал, что под ногами уже твёрдая земля.

– Как хорошо, как хорошо-то! – воскликнул Андрей. Рухнул на колени и стал целовать землю. Не картинно, а искренне, словно космонавт, вернувшийся после года на орбите, или моряк, выброшенный штормом на берег. Я всё-таки отвёл взгляд – и обнаружил стоящую метрах в десяти пожилую женщину, оторопело глядящую на нас.

Ну точно – наблюдала спуск из поднебесья.

Уж не знаю, что меня дёрнуло, но я развёл руками и негромко сказал:

– На минуточку, проведать…

Женщина часто-часто закивала, потом развернулась и пошла в сторону, всё ускоряя шаг. Ну всё, породил кладбищенскую легенду.

Андрей встал, отряхнул с колен мусор, спросил:

– Я могу идти?

Что бы там ни мелькало на миг в его глазах – явление Высшего или отголосок Прежнего, частью которого он недавно был, оно уже ушло.

– Идите, – сказал я ласково. – Женя ждёт, уверен. А как тут к электричке пройти?

Я чувствовал, что доступные мне чудеса на время кончились.

Высший во мне не исчез, но словно бы притих.

– А тут рядышком! – обрадовался Андрей. – Вот, по тропинке, туда, там храм увидишь, а дальше уже подскажут…

Когда я уходил через кладбище, под тихий шелест дождя, то один раз обернулся. Андрей пил из фляжки, запрокинув голову. Угробит он себя всё-таки.

То, что под лёгким, но непрерывным дождём на меня не упала ни одна капля, я понял, только дождавшись электрички и войдя в вагон. Я оставался неприлично сухим. Надеюсь, заметившие решили, что у плаща был капюшон или я накрывался зонтом – люди вообще очень невнимательны.

На возникший у меня под ногами пятиконечный орик тоже никто внимания не обратил. Шикарный орик, между прочим, яркий и чистый.

Я наступил на него и аккуратно раздавил.

Трясясь в полупустом вагоне, глядя на пригороды – всё больше домов, заброшенных восемь лет назад, вновь были заселены, светились окна, во дворах играли дети – я думал о том, что никогда не верил в чудеса. Может, это отец так повлиял, он всегда говорил, что нельзя надеяться на удачу, на выигрыш в лотерею, на лёгкий билет на экзамене. Я и не надеялся. Был уверен, что займу хороший пост где-нибудь во власти, но пахать до него буду лет тридцать, а не выскочу шальной кометой на небе. Пусть девчонки мечтают выйти замуж за принца и вскоре стать королевой.