– Высший, рождённый в мире тэни, также претендует на Землю. Мне нужна ваша помощь, чтобы исключить его из реальности.

Инсеки двигаются, покачивают головами, шелестят лапами. Обмен информацией идёт на защищённом от Высшего уровне, но живые организмы производят множество потоков данных.

– Нам ясен смысл Высшего, рождённого тэни и доставшегося людям. Он соединяет и гармонизирует смыслы. Это чуждо, но если он преуспеет, не нанесёт нам вреда. Замедлит, но не уничтожит. Почему мы должны помогать тебе? Что ты такое?

Инсеки употребляют слово «что» не с целью оскорбления, Высший выходит за рамки живого существа, он подобен явлению природы. Инсеки дают понять, что именно их интересует.

– Я то, что нужно всем, – отвечает Высший.

И открывает им часть вероятного будущего.

Это слишком много даже для предсингулярных личностей. Потоки информации вливаются напрямую в сеть, и информации много, слишком много, чтобы её воспринять.

Калейдоскоп.

Человек и Инсек, сидящие у берега лазурного океана под огромным багровым солнцем. Что-то исполинское, бесформенное шевелится в воде, потом тонкие прозрачные нити тянутся на берег – будто ожил сам океан и робко потянулся к чужакам. Инсек и человек протягивают руки навстречу, касаются нитей, те рассыпаются брызгами, собираются вновь и замирают… Человек смеётся, Инсек начинает говорить…

Белая звезда, окутанная сверкающей кристаллической сетью, словно пойманная в сачок немыслимых размеров. Пульсирующие протуберанцы в ячейках сети. Космический корабль, похожий на прозрачную пирамиду, в центре, будто мошка в янтаре, застыло розовое безволосое тело тэни… и капли фиолетового эфира танцуют в пирамиде в том же ритме, что протуберанцы…

Милана – или Высший в её теле? Она идёт по полю, напоминавшему бы пшеничное, не будь пшеница ярко-оранжевой. На ней короткое серое платье, она боса, она что-то говорит идущему с ней рядом. Это Прежний, в сверкающих плоскостях силовой брони, на каждом шаге он оставляет за собой выжженный след на поле, а за Миланой даже не сминаются колоски. Милана вдруг берёт Прежнего за руку, будто не замечая силовой брони, разворачивает, показывает на выжженный след. Что-то говорит, серьёзно и долго. Броня на Прежнем исчезает, дальше он просто идёт рядом с Миланой, внимательно слушая.

Это тысячи, десятки тысяч коротких картин, клипы, прокрученные одновременно на тысячах экранов. Некоторые странные, некоторые интригующие, некоторые кажутся простыми или знакомыми.

Но в них нет ничего плохого.

Нет.

Ничего.

Плохого.

А потом Галактика открывается вся сразу – сотни миллиардов звёзд, закрученных в спираль, полных энергии, жизни, смыслов…