Тут-тук-тук.

— Кыш, — Коста лениво шугнул птиц, подопнул в сторону покрывало, которое ночью он опять сбросил на пол — жарко, подошел к окну и высунулся, почти наполовину, подставив лицо светилу.

— Кыш в комнату! Иначе снова сгоришь! — мастер встречал утро точно так же — высунувшись из своей комнаты — в окне справа.

Коста лениво зевнул и почесал облупившийся на днях нос — они слишком много времени провели на улице. — Кыш, кыш, кыш! — махал наставник рукавом сразу на птиц, которые кружились вокруг и на Косту. — Собирайся! Сегодня далеко ехать, нужно успеть вернуться до ночи…

Коста кивнул, снова почесав шелушащийся нос — наставник торопился, чтобы успеть до сезона дождей, которым пугал его почти всю декаду — что вода льет с небес так, что нельзя пройти не замочив ног по колено, и улицы построены под уклоном так, чтобы вода стекала по каналам к морю естественным образом, и во время ливней улицы превращаются в настоящие полноводные реки.

— А завтрак? Как обычно? — уже несколько раз они вкусно ели в таверне на соседней улице, и он бы не отказался ещё раз от миски рассыпчатой нежнейшей каши с ломтиком мяса и масла, и куска пышного хлеба — только из печи.

— Поедим на рынке по пути, возьмем пирожков, — мастер боднул головой — седые, длинные, ещё не заплетенные в косу волосы взметнулись по ветру белоснежным флагом, на миг скрывая лицо. — Разминка, медитация, и чтобы через тридцать мгновений был собран…

— Да, Наставник, — Коста дурашливо прищурился и с большим трудом удержался, чтобы не показать наставнику язык.

И мастер не брал ни капли в рот почти декаду. Декаду! И, когда он спросил, будет ли мастер ещё пить, наставник ответил: «Нет. Больше нет причин».

Светило — грело, птички — чирикали, его ждали горячие пирожки и ещё один отличный день.

Как же хорошо. Как же хорошо жить, Великий!

***

Декада, которую они провели в прибрежном городке, прошла мирно. Дни текли спокойно, как воды равнинной реки. Первое время они отсыпались и работали — мастер составлял планы, Коста — рисовал и выполнял задания. Они сняли целый ярус сверху небольшой лавки старьевщика — тому приносили разные вещи на обмен и продажу. Мастер выбрал именно это место, посмотрев несколько — из-за хорошего света большую часть дня и отдельного входа — чтобы выходить и заходить, никого не тревожа.

Комнат было две и небольшой коридор, маленькую занял Коста, в большой расположился наставник, туда занесли снизу ещё один рабочий стол, чтобы хватало на двоих. Постельное белье было свежим и пахло ветром и цветами, еда — вкусной, дни — наполнены хлопотами, от которых глаза мастера вспыхивали огнем, у них была крыша над головой, фениксы и даже будущее приобретало все более понятные очертания.