Коста неспешно вытер кисть, сложил испорченный пергамент, щелкнул застежками тубуса, и только тогда шорох за спиной заставил его обернуться.

Лис — плакал.

Губы дрожали — краска на щеках смазалась двумя дорожками.

— Я красивый. — Проговорил он ошеломленно. — Я действительно могу быть красивым. Меня могут взять исполнять женские партии… теперь я — верю… до этого я считал, что не подхожу… у меня получится! Получится!!! Получится!!! Получится!!! Я — великолепен, — Лис расхохотался, кружась вокруг Косты.

— Смой, потекло. Краска и правда не прочная… и зачем им брать тебя, если есть мистрис?

— В театре не место женщинам, простофиля!!! В театре играют одни мужчины!!! У-у-у-у… — промчался рыжий по кромке воды босиком — волосы флагом развивались за спиной. — Садись! — властно скомандовал он Косте. — Я буду играть для тебя!

Коста послушно устроился на песке, скрестив ноги.

Лис зашел в воду по колено, откинул назад волосы манерным жестом и замер, освещенный солнцем.

— Я не помню всю партию — не было свитков, знаю только четыре куплета… но это не важно, — пробормотал рыжий воодушевленно. — Ничего не важно… Когда я на сцене — есть только я и зритель… Взирай же на меня, о мужественный враг!!! — начал он так громко, что Коста вздрогнул. — Доколе мне страдать в тенетах… Испив до дна ту чашу, что дана… Я хороню себя под властью ветра…

***

Через несколько дней

На охоту они выходили ещё трижды, как только кончалась еда. Дважды — днем, и один раз — ночью.

От “великолепной идеи великолепного Лиса” — своровать рыбы прямо из сетей — Коста отказался. Уж слишком заморенными выглядели рыбаки, худыми, иссушенными светилом, и просолеными ветрами.

Поэтому рыбу они зарабатывали. Четыре небольших рыбины — чистя улов с утра до вечера.

— Весь день под палящими лучами… весь день… все в чешуе и потрохах… все пропахли рыбой… Провоняли!!! — восклицал Лис беспрестанно, и все ради чего? Ради четырех жалких хвостиков, которых хватит на один ужин?

— Заткнись, — шипел Коста сквозь зубы.

— Что заткнись, что заткнись?! Своровать вышло бы за тридцать мгновений! Ты отвлек, тью… и я уже бегу, только меня с рыбой и видели!