***
Костер горел хорошо.
Хотя ему пришлось потрудиться, чтобы найти сухих веток. Огонь жадно пожирал пергаменты один за другим, превращая слова в пепел — Ашке, Север, Острова…
Последний кусок черствой лепешки он с трудом нанизал на ветку и медленно поворачивал, чтобы подогрелось.
— Сдурел!!! — яростный и гневный крик раздался с тропы. Подняв длинный подол повыше и, прыгая с камня на камень, на пляж спускался разъяренный Лис в сером одеянии послушника.
— Я его ждал всю ночь! Всю ночь! Я уже думал что-то случилось… я думал его взяли…. я думал, он умер где нибудь в подворотне… а он сидит здесь и спокойно жарит хлеб!!! — Скотина!!!!
Лис с разбегу повалил его на землю, и они покатились по песку. Коста прикрывался локтями, уворачиваясь от затрещин.
— Я даже уговорил жреца пождать… он уже готов принять тебя и ждет сегодня… собирайся, — рявкнул Лис. — По пути расскажешь, что случилось… зачем ты жег бумагу?
— На растопку, — пробормотал Коста. — Прошлое горит отлично…
— Вставай!!! — Лис закатил глаза. — Быстро! Жрец не будет ждать долго, бери вещи и…
— Я не иду, — тихо выдохнул Коста.
— Что? Что ты сказал?
— Я выбрал другой путь, — Коста поднялся, отряхнул штаны и ладони от песка и отправился надевать высохшую рубаху.
— Что значит другой… как другой… в смысле… ты меня бросаешь? — взвизгнул рыжий. — Ты заставил меня стать послушником и передумал сам… ты совсем? Я иду с тобой — он с отвращением дернул робу вниз. — Ты меня слышишь? Я иду с тобой!!! КУда ты?! Ты меня слышал!!! Я не собираюсь торчать в храме один, я иду с тобой… эээ… а что это у тебя?!
Коста спрятал печать мастера под рубаху и протянул Лису туго скрученную стопку свитков.
— А это что… это… это! — рыжий развернул, вчитался и застыл, забыв обо всем.