— Может передумаешь, — тоскливо пробурчал Лис снова.
Коста помотал головой.
— Так все хорошо складывалось… вот если тебя возьмут, забудешь меня на этих островах…Если не возьмут — вернешься в храм? — рыжий требовательно заглянул в глаза. — Ты же сказал, что меня надо учить писать… мой почерк прекрасен, но требует улучшения…
Коста вздохнул — он сказал, что почерк Рыжего ужасен. Ужасен настолько, что это до сих заставляло его вздрагивать. Лис припер тушь и кисти вместе с расчетными свитками — его уже нагрузили работой, и дали счесть расходы храма за последнюю декаду, потому что он наврал, что прекрасно умеет писать и считать.
— Ошибки исправь, — напомнил Коста. Рыжий ошибся, складывая каждую вторую сумму.
— Ну… — замялся рядом Лис. — Будем прощаться? А-а-а-а…
Коста шагнул в сторону — и рыжий промахнулся, крепко обняв раскинутыми руками в полете самого себя.
— Противный! Бревно бесчувственное! Изверг!
Коста протянул вперед ладонь, и они скрепили рукопожатие крепким ударом по плечам. И Лис ещё не убирал руку.
— Тебя ищут, иди, — Коста кивнул в сторону жреца в оранжевом, который с благообразным видом терпеливо дожидался на расстоянии десяти шагов.
— Если передумаешь… — шмыгнул носом Лис. — Если не получиться… Если…будешь на побережье — заходи…
Рыжая стриженная голова, освещенная ярким солнцем мелькнула в ограде храма. Коста дошел до пристани и глубоко вдохнул. Воздух пах солью, море играло бирюзой и слепило глаза. Штандарт Арров реял бело-золотым пламенем на верхней мачте корабля.
***
Ночь