Пристань, корабль клана Арр

— Дождь льет с вечера, нужно пустить мальчика.

— Нет.

— Он все ещё стоит на пристани. Целый день, — возразил “Восьмой”

— Пусть стоит, — отрезал магистр Вэй.

— Дождь будет лить всю ночь… мальчик и так ослаб…

— Пусть. Стоит, — отрывисто повторил магистр Вэй. — Ты становишься мягок, восьмой. А это ещё даже не твой ученик…

— Это ученик «четвертого»… и… будет моим учеником. Я уже считаю мальчика учеником, а я забочусь обо всех птенцах… Разрешите ему подняться на корабль, Учитель, ведь всё уже решили…

— Нет. Пусть. Стоит.

Магистр обернулся к восьмому.

— То, что дается легко — не ценят. Люди так устроены, чем больше усилий они прикладывают для получения какой-то вещи, тем ценнее её считают, — он вытащил феникс на свет и залюбовался. — Даже если эта вещь не имеет никакой ценности сама по себе… А то, что получают просто — не будут хранить…Он не начал искать нас сразу, он не пришел к нам… не пришел через день — он пришел через декады, что это значит?

— Он думал и принимал решение взвешенно, — осторожно подбирал слова восьмой.

— Нам не нужны те, кто много думает о себе. Нам нужны те, кто думает в нужном нам направлении. Преданность нельзя купить, — магистр Вэй вздохнул. — А простых исполнителей у нас достаточно… Он пришел сам, потому что не было другого выбора… и это — плохо. Нам нужен второй “четвертый”…

— Второго “четвертого” нет, — возразил восьмой. — Мальчик продемонстрировал прекрасные навыки выживания в незнакомом городе… и он — упорный.

— Хорошее качество, упорство всегда вознаграждается, — пробормотал магистр Вэй.

— Я разрешу ему подняться на корабль? Он не ел со вчерашнего дня…

— Нет, — Вэй пригладил усы. — Завтра. Я решу вопросы с клановыми магами, а мальчик… пусть ждет. И я запрещаю кому-то разговаривать с ним. Это понятно, восьмой? Особенно тебе. Хотя нет, — магистр улыбнулся. — Пошли ученика в город — и пусть откажет ему… внятно и недвусмысленно. Я хочу посмотреть, что будет делать мальчишка. Он должен решить, что никому не нужен… должен дойти до последней степени отчаяния… беспросветного, чтобы не единого лучика… и только тогда протянутая рука будет принята с благодарностью…

Восьмой очень неохотно кивнул.