— Их слишком много!
— Почти всех привели в чувство, давайте вдвоем этого!
— Давай ещё раз…
Коста приподнялся на локтях — он лежал на сцене, грудь ещё покалывало от чужих плетений, а горло жгло, как будто он и правда наглотался воды. И не он один — сверху, перегнувшись через скамьи, кашляли ученики в белом, жадно дышали, хватаясь за грудь, и колотили кулаками, и одного из них — лежащего прямо на скамье, Наставник пытались привести в чувство молниями.
— О, я дышу-у-у-у… я дышу-у-у… я не утонул… Мара милостивая, я не утонул… стонал кто-то сверху.
— Я думал мы все утону-у-ули-и-и…
— Где такая холодная вода?
Целители подоспели через пару мгновений, и погрузили на носилки, управляемые плетениями одного из учеников и менталиста, который так хотел, чтобы страха было больше.
Коста с исследовательским интересом настоящего художника отмечал каждую незначительную мелочь: вот менталист дергается, выгибаясь, хрипит, в попытках вдохнуть, снова выгибается, лицо меняет цвет на неуловимый оттенок синеватого, пена идет изо рта…
— Очнется или нет — это теперь дело целителей, — буркнул один из Наставников на сцене. — Но я требуют подать рапорт! Наставник Кайр отправил неподготовленный помощников, которые не смогли удержать фокус…
— …я удержал, — тихо и беспомощно возразил первый менталист.
— …использовали «смертное воспоминание», что строжайше запрещено… подвергли учеников опасности… рапорт!
— Все, задача оценки ментального уровня окончена. Знакомство с номером Шестнадцать — тоже. Разойтись по комнатам, следовать расписанию и сигналам горна, — рявкнул Наставник-в-шрамах, обращаясь ко всей аудитории разом. — А ты, — бросил он Косте, — иди за мной. Быстро.
***