— С … какого момента очнулся? — поинтересовался второй голос осторожно.
— Не переживай, то, за что ты зассал, мальчишка не слышал… Подъем, щенок! Ещё два круга… за то, что не дал знать Наставникам, что пришел в себя, и я добавлю тебе балл… шевелись…шанса пересдать не будет…
Коста с трудом зашевелился, вспомнив слова Семнадцатого — «если не можешь — сожми зубы, и сделай ещё столько же».
— Ну, Шестнадцатый, ты как девчонка… можешь упасть сейчас мордой в грязь, признать, что ты слабак… просто скажи — «я не могу больше, Учитель», «я никчемная тварь, которая не способна даже больше десяти кругов сделать по площадке»… или нет, лучше скажешь так — «мой Мастер настолько никчемный, что не сумел привить мне даже основы физического воспитания», — Шрам весело заржал над головой, и его смеху вторил шум дождя.
— Шрам! — укоризненно одернул старческий голос.
— Что? Если он ссыкун, девчонка, и валится после «десятки», я не виноват… повторяй: «мой Мастер настолько никчемный, что не сумел привить мне даже основы физического воспитания», и все закончиться…
Коста приподнялся на руках.
Пошатываясь, он попытался выпрямиться.