Коста пришел в себя от шума дождя и вкуса грязи во рту. Трава под щекой была мокрой, упругой и пахла свежей зеленью. Сверху по навесу громко барабанили капли.

— Десять кругов, мальчишка не совсем плох.

— Он не оправился ещё.

— Все равно. Пятнадцать могут показать только половина из девятнадцати, и дождь — льет.

— Ставь — выносливость — семь.

— Почему не восемь?

— Пробежал бы двенадцать кругов, получил бы восемь, — проворчал голос над его головой. — При его сложении и не скажешь, что он способен на то, что я видел — Кайр слил воспоминания с трюма — у работорговцев. У него начисто отключаются мозги, если бы мы смогли научить его включать эту звериную часть, вытащить сущность «крови», сохраняя контроль, — прицокнули над ним языком.

— Кровь, — тихо откликнулся второй голос. — Согласно данных Алхимиков — дело в крови. У тебя есть время до шестнадцати зим — попытаться обуздать зверя, — хохотнул второй старческий голос — мягко и деликатно.

Коста высунул кончик языка и слизнул прохладные капли с травы. Пить хотелось неимоверно.

Эти десять кругов плюс полоса препятствий дались ему тяжело, но ещё тяжелее было слушать ядовитые слова — не в свой адрес, а в адрес Мастера Хо, который так запустил ученика, у которого был потенциал, и попади он в нужные руки десять зим назад, то результаты были бы совсем иными.

— Что у него по пяти чувствам?

— Вышка, — вздохнул второй. — Нюх, слух, зрение, повышенная регенерация… Если ты поставишь «восемь», у него есть шанс на улучшенную программу. Такой материал…

— Вот именно! Такой материал! Это же надо было так изгадить такую заготовку, — сплюнул первый куда-то.

— Четвертый был … художником. Чего ты хотел от каллиграфа? Зато мальчик владеет кистью так, как будто сами Боги стоят за его плечом…

— Сражаться он тоже будет кистью? — рявкнул грубо первый.

— Тише, Шрам, разбудишь…

— Мальчишка не спит уже мгновений пять как…

Сапог грубо ткнул Косту в плечо,

— Не так ли, Шестнадцатый? Пришел в себя и слушает, о чем мы говорим… — хохотнул грубый первый.