Дом с ротондой

У воли есть суточные провисы. И сложнее всего сделать первотолчок.

Утром лежишь и думаешь: «Ногу надо перенести через кошку, но кошка лежит сверху на одеяле… Ногу надо перенести через кошку – но как?» И так минут пятнадцать – вялая такая мысль, неразрешимая, с кучей провалов и промежуточных засыпаний. Потом ещё мысль… «Надо пойти включить свет!» И тоже совершенно неразрешимо. Воля слаба, разум тоже очень слаб. Мне кажется, что если и в мире, куда мы попадем после смерти, будет так, то человек может идти до выключателя лет так триста, если не потеряется по пути.

Настасья нервничала. Кончик косы она измусолила так, что Ева уже начинала переживать, что косу придётся укорачивать.

– Нас провели как младенцев! – кипела она. – Пора мне бросать работу! Возвращаюсь в охрану Магзо! Буду вычислять деток, которые кормят огнедыхов мороженым! Это мой максимум! Мой творческий потолок!

Филат стоял рядом – сердитый, всклокоченный, похожий на волчонка в клетке, в которого мальчишки тыкают свёрнутой в трубочку газетой. И опять, как видно, ненавидел мир и считал, что правды нет, а каждый за себя.

– Осьмиглаз нас провёл как детей! Соврал нам правдой!.. Красивая комбинация! В час дня на Гороховой! Как бы не так! Да, на Гороховой, но намного раньше! – кипятился он.

– Ладно… За страдания нам не платят! Упал – не валяйся! Встань и иди дальше! – Настасья, перестав терзать себя, забросила косу за спину. – Бермята, ты мужчина или извини-подвинься? Где наш «Ровер»?

– Вот! – сказал Бермята, кивая на «Ровер».

«Ровер», оставленный у ВСЕСТРАМАГа, недавно пригнал один из деревяшей. Сейчас этот деревяш радостно прыгал и озирался. Изредка он подкрадывался то к Пьеро, то к Мальвине и с невинным видом, поглядывая в сторону, запускал корень из пальца им в кофе. Ему предстояло возвращаться в гостиницу через весь Магтербург – огромное, радостное путешествие. По деревянному лицу его разливалось счастье мелкого технического сотрудника, которого послали в город с каким-то поручением и который уже решил про себя, что назад он будет возвращаться долго-долго и сегодня, возможно, на работе уже не появится.