– Ну смотри… изначально мико собирались в этом храме без надежды на магию. Они просто работали, мели тут полы, пили чай с тортиками в поте лица, пока однажды их главная своей чистотой и непорочностью не привлекла к себе внимание богини, так?

Я дважды кивнул.

– Угу. Угу.

– Это неко-божество поведало своим девочкам про квест на хранительницу равновесия.

– Угу. Угу.

– Но девочки были настолько щепетильны в вопросах методов, что вместо того, чтобы создать второго персонажа, который пошёл бы по тёмной дорожке, со всеми этими убийствами, кровавыми жертвоприношениями и прочими невинными шалостями тьмы, они предпочли вербовать всякое хулиганьё и давать ему наводки на места, где может находиться книжка?

– Угу-угу.

– И сейчас у них нет никаких проблем с тем, чтобы снасильничать собственную богиню? У этих бело-пушистых мико?

– Угу. Угу.

Пимико медленно покачала головой, развела руками, а затем слегка согнула ножки в коленях.

– Ку, ку, малиновые штаны! Как это вообще в их головках укладывается?

Я закатил глаза.

– Пф-ф-ф-ф-пых! Я тебя умоляю. Кто будет богиню насявкать?

– А? – Пимико на секунду замолчала, а потом подняла брови и выдала медленный понимающий кивок. – А-а-а-а-а…

Я многозначительно опустил подбородок к груди.

Императрица же тихо прыснула презрительно, а затем пафосно закинула посох на плечо.

– Ох, уж это лицемерие…

– Какое лицемерие, Пими-тяма? – фыркнул я. – Они этой линии придерживались изначально: признавали необходимость зла, но при этом желали оставить конкретно свои ручки чистенькими. Притом не ради статы, а просто потому, что им это было неприятно.

Я демонстративно выставил локоток, предлагая девушке за него взяться.

– Притом, думаю, тут кроется обида.