Пимико обратила взор на стоящую в дверях главу всех мико.

Та ответила строгим взглядом.

– Теперь имеется. Ты в храме, а потому должна следовать моим указаниям. Всё пройзойдёт так, как я скажу, и никак иначе. В противном случае мы все встанем на защиту богини.

– Вообще все, – поддакнул я, отступая на пару шагов, чтобы полюбоваться результатом своих трудов. – Ты не затащишь, будь уверена. Вспомни только, что было, когда к моей богине присоединилась её первая жрица. А ведь у неё с прокачкой всё хуже, чем у Таши.

– Первая жрица лисы – это ты, – напомнила императрица.

– Так совпало, – кивнул я. – И вообще, давай мы сейчас не будем разбираться, из-за кого тебя чуть не свергли. Не будь мелочной.

Пимико пожала плечами.

– Ладно, это было “в-третьих”. А что “во-вторых” и “во-первых”?

– Во-вторых, ты смотришься в этом красиво, статно, строго и мило.

– И невинно? – склонила голову набок собеседница.

Я поднял палец в общеизвестном знаке “точно”.

– Нет!

Девушка закатила глаза.

– Неужто даже в столь невинных одеждах я выгляжу развратно?

– Разврат – не единственный способ утратить невинность. Ты выглядишь так, будто бы не просто можешь убить, но уже по факту убивала.

– Меня устраивает, – пожала плечами императрица. – Осталась ведь ещё одна причина, верно?

– Угу, – я улыбнулся. – Теперь ты мико Пимико.

– Чего? – удивлённо подняла брови новообращённая, а затем перевела взгляд на Ташу, словно бы в поисках поддержки. – У меня ведь ударение на первый слог. Из этого рифма не лучше, чем палка-селёдка.

Светлая волшебница понимающе кивнула.

– Да, меня тоже ход мышления этой особы смущает. Регулярно смущает. А ведь я с ней едва знакома.