Я же улыбался во весь рот и сиял, как рождественская ёлка, оформленная в стиле неон-панк.

– Мико Пимико. Гы!

– Твоё чувство юмора порой абсолютно ущербно, – заключила императрица.

– Моё чувство юмора зашибенно. Вот увидите! Я однажды напишу книгу о своих похождениях, и люди будут просто рвать себе животики от хохота. А когда дойдут до этих строк, понимающе поднимут пальцы вверх и скажут “жиза”.

Таша вздохнула.

– Они скажут “жиза” про нашу реакцию на этот нелепый каламбур. Серьёзно, Юки, Пимико же права: оно даже не в рифму.

Я фыркнул и зацепился большими пальцами за пояс.

– Реально, девочки, нельзя быть такими нудно-душными. Развеселитесь. В конце концов, каждый ли день вы насявкаете богиню?

Таша вздохнула.

– Никогда прежде не было, и сегодня не будет. Как наступит время, мы с девочками просто уйдём. Будем стоять в оцеплении, не пуская никого в святая святых нашего храма.

Я кивнул.

– Именно так. Если честно, даже меня туда не пустят и на богиньку я не погляжу. Низзя. Я опорочена и потому мне ход закрыт. Буду дежурить у дверей и гонять зевак.

– А если я уже “опорочена”? – изогнула бровь Пими-тяма. – Никто ведь меня даже не спросил, девственница ли я.

Таша покачала головой.

– Это не имеет особого значения. Ты здесь выступаешь, как инструмент. Твоя девственность была бы приятным бонусом, но не определяющим фактором. Куда важней твоя способность в одиночку справиться с этой задачей. Но знай: богиня могущественна.

Императрица закатила глаза.

– Я уже сражалась с богами в этой игре. И почти затащила.

– “Почти”, но не затащила, – строго парировала Таша.

– Но на сей раз у меня есть ягода, которая подымет меня в случае поражения, да ещё даст полный запас житухи, – отмахнулась Пимико. – Считай, две попытки в одной. И это даже лучше, чем увеличенная в два раза линейка ХП, потому что первый нуль может свести мощный удар к оверкиллу, из-за чего часть урона уйдёт вникуда. Я справлюсь. Уверена в этом на восемьдесят семь процентов.

– А почему не на сто? – нахмурилась верховная мико.