Мальчик-солдат закашлялся, а затем прочистил горло. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы сделать вдох, и нечто сверх этого, чтобы вернуть его превращенным в слова:

— Я могу говорить.

Он снова открыл глаза. Свет и тьма расплывались и смешивались, тени обретали очертания, и вдруг над ним вырисовалось лицо Дэйси. Он зажмурился и отвернулся от нее, с отвращением вспомнив про железо.

— Ты сказал, что магия создала тебя для чего-то. И что, поскольку ты был одним из захватчиков, ты знаешь, как их прогнать. И что в этом нам не поможет ни танец Кинроува, ни моя война, как они ее понимают. Но что тогда? Скажи мне сейчас же, если только это не обычная уловка, чтобы не дать мне тебя убить.

Жидкость, проглоченная мальчиком-солдатом, казалось, вовсе не попала мне в рот. Ликари подбежал еще с одной чашкой. Я чуял запах, а мальчик-солдат не мог отвести от нее глаз. Но Дэйси вытянула руку, не позволяя малышу ко мне подойти. Мальчик-солдат в этот миг не мог думать ни о чем, кроме живительной влаги, такой близкой и недосягаемой.

— Говори! — приказала ему Дэйси, и в нем едва заметно затеплилось раздражение.

Он попытался прочистить горло и не смог.

— Если… уловка… глупо… сдаться теперь, — прохрипел он.

В глазах Дэйси вспыхнул гнев. Она зашла слишком далеко.

— Тогда я просто убью тебя сейчас.

Он закашлялся, горло у него было обметано, словно он болел много недель.

— Таков твой… ответ на все. Убить это. Тогда лучше убей меня. У тебя нет терпения. Для стратегии.

— Какой стратегии?

Он покачал головой. Он едва сумел поднять руку, но ткнул дрожащим пальцем в чашку, которую держал Ликари. Его губы остались плотно сжатыми.

Дэйси презрительно фыркнула:

— Хорошо же. Похоже, твоя «стратегия» означает, что ты будешь молчать, пока я не позволю тебе поесть и напиться. Ладно, я позволю. Потому что знаю, что смогу убить тебя сразу, как только мне это понадобится. Ты подождешь. Сейчас мне стоит заняться другими делами.

Она выпрямилась и огляделась по сторонам. В этот миг она больше напоминала мне офицера, оценивающего ситуацию, чем спекского мага.

— Принесите мне свежей еды и питья, — велела она своим кормильцам. — Я в них нуждаюсь. Несмотря на всю пользу железа, оно высасывает мои силы. Уберите отсюда все мечи, кроме двух. Я хочу, чтобы человек с мечом остался здесь, на подобающем расстоянии от Кинроува. Он должен не забывать о присутствии железа, но не страдать от него. То же относится и к магу захватчиков. Он, — она указала на Джодоли, — может уйти, как только его кормильцы подготовят его к дороге. Теперь я собираюсь поговорить с танцорами. Наши родичи вернутся в зимнее поселение вместе с нами. Те, кого спасли наши воины, могут уйти с ними. Но я хочу, чтобы все, кого магия поработила и заставила танцевать, знали, что теперь они свободны. Если им потребуется помощь, чтобы вернуться к своим кланам, мы им ее окажем.