Я не чувствовала единения со стихией, которой была отдана богами ещё до рождения.

Сейчас я принадлежала лишь ему. Моему любимому демону. Неистовому и страстному. Беспощадно жадному до моего тела. Сладострастному и неделикатному. Сладко-жестокому и восхитительно-неутомимому.

Моему!

Мы так и не вышли на свежий воздух. Не поговорили. Не обсудили то, что следовало. Короткие перерывы лишь усугубляли нашу страсть, еда служила ей топливом, вода придавала сил, а солнечный свет не позволял отключиться и заснуть, несмотря на сумасшедшую усталость, которая испарялась, словно её и не было, при любом прикосновении к великолепному телу любимого мужчины.

— Есть что-то приятное в покорности, — произнесла я едва слышно, когда мы, обессиленные и счастливые, упали на кровать после очередного взрыва страсти. — Так уж и быть, передаю тебе пальму первенства в любовных делах.

— Забавная девочка. Ты так говоришь, будто заслужила её и она твоя, — хмыкнул Ульс, прижимая меня к себе и укладывая мою голову на плечо.

— Ты мне сам её отдашь, — проговорила с закрытыми глазами. — И не раз. Для разнообразия.

— Вполне возможно. Но не факт.

— Отберу, — шепнула, уткнувшись носом в атласную кожу любимого, и в тот же момент отключилась.

Не знаю, сколько прошло времени: сутки, двое, трое. Но, когда я проснулась, остров не притворялся спящей на дне кувшинкой и грелся на ярком послеполуденном солнышке. Ульс ещё спал, и я быстро привела себя в порядок в огромной восточной комнате для омовений. Покрутилась перед зеркалом, удалила проступившие синяки и даже почти не покраснела от воспоминаний о вчерашнем.

Ну ладно, покраснела. Но никто ведь не видел! А я не скажу!

— Или позавчерашнем, — произнесла, разглядывая синяки под глазами. — Нет, наверное, всё-таки вчерашнем.

Ещё одно заклинание — и я выгляжу словно принцесса. Красивая, молодая, яркая. С безупречной алебастровой кожей, слегка вьющимися светлыми локонами и невероятно порочными глазами. А всё потому, что только и делаю, что думаю о мужчине, который окончательно свёл меня с ума!

— Ты должна быть сильной и умной, — напомнила отражению в зеркале. — А не как вчера.

— А мне очень понравилась вчерашняя незнакомка, — донеслось от двери. — Такая раскованная, страстная…

— Тихо-тихо-тихо! — перебила я поток комплиментов, хотя готова была слушать их вечно. — Давай мы всё-таки договорим, а затем со спокойной душой продолжим… наши эксперименты.

Завершила фразу скомкано. Смутилась. Но взгляд не опустила. Отчасти потому, что кое-кто вновь щеголял в чём мать родила, а я пока была смелой лишь в процессе получения удовольствия. До и после — по-прежнему робела.