— Папа почти всегда в столице, а во дворце мои друзья, Серена и Эйнар. Разумеется, мне нет никакого смысла сидеть в удалённом от светской жизни поместье. Не было. До появления там Жемчужного замка и плантации моих красавиц-жемчужниц. Надеюсь, они довольны переездом, — не удержалась я. — Ты сам на меня посмотрел вопросительно! Я ответила на твой взгляд! — проговорила, не позволяя использовать мои слова как повод для… смены деятельности.

— Третье и последнее предупреждение! — сообщил Ульс.

— Молчу и внимаю! — торжественно возвестила я. А затем резко спрыгнула на пол и побежала к окну, чтобы успеть насладиться морскими видами, а заодно увеличить расстояние между коварным демоном и беззащитной мной. Эти его мышцы на обнажённой груди постоянно меня отвлекают! Я уже молчу про остальные части тела, совершенно ничем не прикрытые. Мне нужно сбежать! Не то я сама на него наброшусь, честное слово!

Побег мог бы оказаться удачным, если бы не одно «но». Мне было запрещено не только молчать, но и двигаться, о чём я совсем не подумала.

Хищная натура демона и отточенные годами инстинкты позволили ему предугадать мои действия и своевременно отреагировать. Стоило моим ступням коснуться прохладного пола, как край шёлкового одеяния оказался в стальном захвате. Рывок. Ласковый шёлк скользит по плечам, оголяя их. Стекает по рукам, падает на пол рубиновой лужицей. И именно в этот момент наш остров любви выныривает из зелёных океанских вод на свежий воздух. Утреннее солнце с любопытством заглядывает в комнату, озаряя всё вокруг, подсвечивая мою наготу. Будь Ульс подслеповатым, и то разглядел бы всё в мельчайших подробностях.

— Если это не провокация, то я даже не знаю, что это, — довольно мурлычет он, вмиг оказавшись за моей спиной. Горячие руки обнимают талию, неспешно опускаются ниже. Чувствую, как его нос касается ушка, проводит ласково…

— Это не то, о чём ты подумал! — быстро проговорила я, разворачиваясь в его руках, чтобы убедить продолжить разговор, прекрасно понимая, что всё. Момент упущен. У меня уже плывёт перед глазами и смотрю я на него совсем не строго. Вообще.

— Никакого желания думать, — сообщил Ульс и впился в мои губы жестким и требовательным поцелуем. Ни капли не нежным. Не заботливым. Не чутким. Он брал то, что по праву его. Я сама отдала всё, чем владела, проиграла в сражении страсти и здравого смысла. И ни капли не жалела об этом.

Не знаю, бушевало ли море, качая из меня силу, закручивая белоснежные гребни, взрываясь бриллиантовыми брызгами. Не знаю, подыгрывал ли морю ветер, радуясь шторму и возможности расправить крылья, отдаться потоку.