– Это эсминец Гъде, – сообщение наблюдателей было, словно гром с ясного неба. – Орудия в боевом положении.

– Ш-шайтан! – Фархад нажал тревожную кнопку. Заверещала сирена.

Иоанн Фердинанд мгновенно подобрался; кот, мяукнув, скатился с колен. Мересанец прищурился.

– Он что, нас не видит? Не может быть!

Эсминец «Черный» не сделал попытки приблизиться и вступить в бой. Он целеустремленно попер куда-то в сторону, разворачивая стволы орудий к невидимому противнику.

– Зато мы его видим, – нехорошо усмехнулся Фархад. – Врежем ему, Ассасин? – и включил двигатели.

– Прокол 02-17-00.

На экране вспыхнул радужный кружок. И еще раньше, чем пришел расчет от аналитиков, оба пилота поняли, куда целится гъдеанин.

– Электрическая сила! – кровь отхлынула от лица мересанца, и оно стало таким же бледным, как у землянина, даже не заподозришь, что натуральный цвет разный.

– Это не шайтан, – руки молодого человека на пульте дрогнули. – Это пипец!

Фархад намеревался перехватить «Черный», обстрелять, но было уже кристально ясно: не поможет. Гъдеанину нет нужды отражать удары «Ийона». Ему достаточно сделать один-единственный выстрел, к которому он был заранее готов.

– Аллах акбар, – выдохнул Принц, и по его глазам Иоанн Фердинанд понял, что сейчас им предстоит стать героями. И ему – трусу, эгоисту и временами неудачнику – тоже. Впервые в жизни он осознал, что готов умереть ради чего-то большего. Ради планеты, где обрели дом его жены и дети. Ради того, чтобы не повторился ужас, случившийся однажды и преследовавший его в снах, пока он не встретил Марию.

Казалось, время ускорилось, набирая темп. Он переключил подачу топлива, Фархад выщелкнул предохранители одним движением, вывел на максимум рычаги. «Ийон Тихий» прыгнул вперед, гравикомпенсаторы завизжали, как оглашенные. Пилотов вдавило в кресла. Ошалело заорал кот, тараща красные глаза от стенки, к которой швырнул его рывок. Ускорители полыхали, выжигая себя дотла.

И они успели. Без расчета, без подготовки. Взревели носовые ускорители, повинуясь рукам Принца, больше не дрожащим, и корабль затормозил; кота, тщетно цепляющегося когтями за напольные экраны, отнесло к пульту, пилотам под ноги. И дефлекторы, на которые Иоанн Фердинанд подал полную мощность, приняли лазерный залп.

– О, нет!

Корабль по инерции все еще сносило, а «Черный» не переставал стрелять, тоже смещаясь, чтобы обойти «Ийон». Мересанец подключил новый бак, глянул на схемы траекторий, чуть подправил положение одного из рычагов. Принц молодец, ему бы еще опыта побольше…

Это была какая-то сумасшедшая пляска. «Ийон» не мог стрелять в гъдеанина, вложив всю энергию в щиты, а «Черный» будто обезумел, дергаясь в безуспешных попытках обогнуть противника или снести его, но добраться до цели, пока не стало поздно. «Ийон» маневрировал, не жалея топливо, отсекая «Черный» от радуги за своей кормой. Дефлекторы сверкали и искрились, отражая потоки лазерного излучения, потом начали дымиться и лопаться.