Он прикрыл глаза, вкушая негу умиротворения. Незримые потоки пронизывали расслабленное тело, щекоча и лаская. Не хватало только музыки… А что это я сижу тут один, в темноте и тишине, подумал он вдруг. Победитель, иди ж ты. Нормальные координаторы празднуют победу по-другому. Та же Салима, сожрите ее черви, не сидит, небось, над ноутбуком в прострации – наверняка у нее куча гостей, и спиртное, как это принято у землян, льется рекой, музыка, танцы, безудержный секс… Э-эх, хорошо быть молодым, ну да и кроме секса есть чем себя порадовать.

– Кешшр! – позвал он внука.

Мужчина чуть старше среднего возраста заглянул в комнату, включил неяркий свет.

– Что-то не в порядке, дедушка?

– Все отлично, – проворчал он. Даже не проворчал, как-то не ворчливо получилось. – Распорядись, чтобы мне приготовили горячую ванну. Горячую, как я люблю, а не едва теплую, понял? Нет во мне уже своего тепла, как у вас. И кетреййи ко мне пришли, Оггину, – милая Оггина уже совсем седая, год-два, и врачи велят ей надеть бусы, и как он тогда? А-а, помрет до тех пор. – И кабинет закажи в ресторане с танцовщицами. Кутить поеду!

Выступление главы ООН в большом зале Генеральной Ассамблеи – событие, случающееся не каждый день. А победа Земли в священной войне – и того реже. Что лукавить – это произошло всего второй раз в истории, спустя тысячу с лишним лет после первого, когда никакой Организации Объединенных Наций еще и в мечтах не существовало. Зал был набит битком. Члены Ассамблеи, съехавшиеся главы государств, межгосударственных и внегосударственных организаций, послы, корреспонденты. Посольство Содружества Планет присутствовало в полном составе, возглавляемое господином Веранну, приветливо раскланивающимся с представителями руководства Земли.

Визажисты пресс-службы колдовали над Салимой с трех сторон. Кто сказал, что беременность красит женщину? Только не в пятьдесят четыре года. Не тогда, когда недосыпание и стресс являются нормальным рабочим состоянием, а организм уже не может справляться с перегрузками так же легко, как в юности. Щеки побледнели, под глазами залегли темные мешки. Хоть паранджу надевай – но народ не поймет, имидж Салимы сложился давно, и менять его столь внезапно, да еще перед уходом – верный способ вызвать кривотолки и брожение. Хорошо, что она не носит юбок – отекшие ноги смотрелись бы ужасно. Костюм скромный: серый кардиган, серые брюки, светло-бежевый топ и такой же платок, на фоне любых других цветовых сочетаний лицо и руки выглядели бы чересчур бледно.

– Готово, Салима ханум.