— Ага, — Васятка вытащил перо из-за пазухи.

— Чудесно… даже очень. Оленька?

— Тут я, — донеслось из-за стены. — Извини, не получается пока… я пытаюсь, а…

— Тише, ты только не паникуй.

— Я не паникую, я…

— Тихо, — велел Важен и упал на пол, Васятку придавивши. Тот хотел было возмутиться, но услышал вдруг шаги. И застыл сам.

Не дурак.

Человек прошелся по пещере, чтобы остановиться рядом с дядькой Святогором. И пнул его. Вот скотина!

— Что, командир, свиделись? — спросил он, наклоняясь. — Для тебя нехорош был…

…что-то изменилось.

Сперва стало вдруг мокро-мокро, и даже тот нехороший человек — а пленных пинать неблагородно — чихнул. И проворчал… в общем, слова Васятка запомнил.

На будущее.

Главное, при мамке не сказать ненароком. Она, чуялось, не одобрила бы.

Только подумал, как от мокроты стало вдруг жарко. И жар этот до самых до печенок пробил. Небось, и в бане-то так не парило! Васятка рот раскрыл и задышал, силясь с жаром управиться.

Заворчал тот, который лежал на Васятке.

Заворчал и… шерстью покрылся.

Вовсе облик сменил. Васятка хотел удивиться, да не успел, потому как с пола взметнулась темная фигура. Захрипел охранник, а Васятку прижали к теплому боку.

— Тише…

Хрип стих.

И…