– Мне приходится все время проводить с матерью. Ее нельзя надолго оставлять одну. – Сквозь грусть в голосе Чиэры Сага слышала раздражение. – Так что я знаю только то, что мне рассказали Терзо и Орсо. Приехал младший брат твоей жены – Реми. Так вот, он, наши братья и Ксави живут с Розали в горах.

– Как их успехи в Сандермуре? – спросил Дерэнт, а легкий треск магии в воздухе, отдаляющийся в сторону бара, подсказывал, что итальянец сделал еще заказ.

– Никак. За семь месяцев они никого не нашли. Все надеются на вас.

– От нас мало что зависит, – обессиленно ответил он.

– Я вижу. – По усмешке, раздавшейся позади, Сага догадалась, что итальянка кивнула в сторону большого экранного поля, на котором показывали бой Лоренса.

– Сомневаешься в его кунг-фу? – спросил Дерэнт.

– Он вышел в третий круг только потому, что на втором ему достался слабый противник. Если бы ему попался тот русский с черепом на спине, то он точно проиграл бы ему в технике, потратив так много сил в самом начале.

– Я уже четверть века твой старший брат, но не понимаю, как творческая натура может восхищаться насилием, – произнес итальянец, и в воздухе повис знакомый древесный аромат.

– Это восхищение людьми, а не насилием, – поправила его Чиэра. – Они и есть творчество. Посмотри на него. – Теперь речь пошла о Рейне, начавшем бой в третьем круге. – Сила, ярость, красота – это ли не искусство?

– В ярости нет ничего привлекательного.

– Искусство и не должно быть привлекательным. Оно вообще никому ничего не должно. Ярость же – одно из немногих чувств, которые нельзя подделать.

– Я смотрю на экранное поле и не могу им восхищаться. – Сага различила в голосе Дерэнта очевидную насмешку. – Хотя то, что можешь ты, мне все-таки скорее нравится и даже вселяет надежду…

– Значит, говоришь, у вас пока ничего? – Итальянка слишком явно сменила тему.

– Знакомый отца посоветовал нам человека. Она работает, но не обещала быстрого результата. – Дерэнт замолчал, чтобы сделать глоток. – Ее зовут Сага. Странно, но она выглядит знакомо, – он замялся, а потом в нем заговорила шарэра, – а еще сногсшибательно.

Чиэра рассмеялась так, как обычно смеются мужчины, громко и с вызовом.

– Она мне сильно напоминает Ксави. Такую, какой она была, когда нас только познакомили, – продолжал он, словно под гипнозом, не реагируя на смех сестры. – Огонь в ее глазах был священный, и я склонился перед ним, обращенный в новую веру.

– Все, тебе точно хватит. – Вместе с этими словами раздался звон стекла о стол. – Не желаю слушать влюбленное нытье о змее, которая греется у тебя на шее.