«Высокий брюнет со стальными глазами и приятной улыбкой… представился Виктором…» – пронеслось в голове.

Максу уже не нужно было слышать, как звучит его голос. Ему хватило одного взгляда на него, чтобы все понять. Злость не заставила себя ждать, и он вырубил запись, поняв по первым же ответам Ратмановых, что бесполезнее и смешнее сегодня смотреть уже нечего.

Покинув хранилище, он снова спустился в изоляционный блок, но теперь остановился у камеры в самом его конце. За решеткой на широкой скамье лежал Женя. Его неизменно гладко выбритая и уложенная борода теперь растрепанно торчала в разные стороны. Щеки и шею покрыла щетина.

– Ты как, не устал молчать? – заговорил Макс, поглядывая за дежурным стражем, который смотрел турнир.

Женя не шевельнулся.

– Может, мы просто поговорим? – снова спросил он.

– Твой брат в финале, – Женя повернул к нему голову.

– Мой брат в финале, – повторил Макс, раздумывая, какие чувства у него это вызывает. – Еще у меня свидание, которое я ждал больше месяца, и самая невероятная девушка, какую я встречал, сейчас ищет меня там, а я стою здесь.

– Ну ты и лох, – искренне рассмеялся он. – И что тебе здесь нужно?

– Тот мужик из бара – Виктор. Так?

– Я бы тебя отпустил, – двусмысленно ответил Женя, – но ты же сам не уйдешь.

– Ничего личного. – Макс понял его намек. – Я посадил собственного брата, так что не принимай близко к сердцу.

– Интересно, он тоже не принял это близко к сердцу?

– У него и без того достаточно поводов меня ненавидеть.

– Да, кажется, я что-то слышал про ваши сложные отношения, – равнодушно произнес он и сел на скамейке.

– У меня есть подозрение, что Виктор – причина моего непростого детства, – признался Макс. Взгляд Жени стал внимательным, будто впервые видел его, а он продолжал: – Теперь это не просто дело, оно личное. А ты ведь знаешь, как я отношусь ко всем остальным делам?

– Рассказать тебе про мое крутое детство? – после недолгой паузы спросил Женя с неясным намерением в голосе и взгляде.

– Конечно, – поддержал его Макс. – Я же пришел просто поговорить.

– Моя мать самая красивая и сильная волшебница. Ее имя Цитадель, – начал он, оглядывая камеру, но взгляд его будто проник за ее стены. – Она сшила мне две формы: сначала серую, а потом синюю. Не так давно она закончила еще и черную, когда я наконец решил идти в отдел расследований, но мы ведь болтаем о прошлом.

Макс кивнул, потому что события пятилетней давности волновали его не меньше, чем насущные проблемы.