– Я всегда говорю тебе правду, и тогда, в деревне, тоже говорил только правду. – Он сжал челюсти, как делал каждый раз, когда хотел отдать трудновыполнимый, но необходимый приказ. Димитрий знал, что его друг страдает, но понимал, что Уинстону сейчас больше поможет твердость и уверенность в своем командире, чем простая дружеская поддержка. – Мы ничего не знаем о тех монстрах, что преследуют нас. Кроме догадок у нас нет ничего определенного, а значит, с равным успехом они могли как преследовать Мелони, так и любого из нас или вообще случайно выбрать наш отряд в качестве объекта для своих нападений и потерять к нему интерес, дважды обломав свои когти, или что у них там.

– Но если все-таки ты был прав? Она ведь слышала их, мы сами видели, как она точно указывала туда, откуда придут эти монстры.

– Если я был прав и Поток так упорно следовал за нами из-за Мелони, то мы все равно сделали самый правильный выбор. Вспомни, как медленно мы ползли все эти недели. Да они бы десять раз догнали и разорвали нас в клочья, и Мелони тоже. Но у их маленького, не так сильно потрепанного отряда во главе с Ричардом есть реальный шанс добраться до Анклавов, даже если за ними по пятам будут следовать все демоны Потока, – Димитрий поймал потухший взгляд Уинстона. – И эта та правда, в которой я уверен, Уинст. Уж не знаю, как тебе удалось уговорить этого Волчонка, но ты сделал для нее все, что мог.

В глазах Уинстона блеснула какая-то искра, а на щеках даже выступил румянец, второй раз за этот день сделавший его похожим на мальчишку.

– Скорее уж это она позволила мне… уговорить себя, – Уинстон улыбнулся, на этот раз по-настоящему, так, как раньше, и Димитрий с облегчением понял, что попал в точку. – Если честно, я совсем не уверен, что у меня на самом деле есть хоть какое-то влияние на нее.

– Ты либо очень скромный, либо круглый дурак, дружище, – Димитрий подмигнул Уинстону и встал, чтобы размять затекшие ноги. – Поверь мне, когда девушка с таким характером, как у Мелони, делает то, что ты считаешь для нее правильным, это означает, что твое влияние на нее просто необъятно.

– Ох, не знаю, Димитрий. Я с трудом могу понять себя, а уж про нее и говорить-то нечего.

– Вот вернешься в Витне и сам у нее спросишь, а я буду стоять рядом с видом: «Я же говорил».

Они вдруг оба расхохотались – слишком глупой и нелепой казалась эта шутка здесь, на краю Пустоши, посреди разрушенного города, в каких-то сотнях метров от Портала, способного в одно мгновение породить полчища чудовищ, жаждущих уничтожить все человечество.