Я подумала о двух головорезах, которые караулили за дверью, и скривилась.

– Ты же не дверь собрался взрывать, верно же? Не хочу, чтобы двое из ларца поджарились, – конечно, мне бы хотелось дать им крепкого пинка под пятую точку, но жуткой и мучительной смерти я им не желала.

– Из какого ларца? – переспросил Джейми, и я закатила глаза.

– Книжки читать надо!

Арден упер руки в бока и придвинулся ближе к нам, чтобы стражи подземелья нас случайно не подслушали.

– Стены, полагаю, лучше тоже не трогать. Это же подвал. За стенами здесь только земля да камень, – похоже, он не очень верил в успех плана Джейми.

Механик же подхватил стол и понес его на середину комнаты.

– За стенами, вероятно, да. Но не над нами уж точно. Предлагаю взорвать потолок. Небольшое отверстие – идеальная возможность для побега, – пояснил он, взял стул и поставил его на стол, так что сформировалось некое подобие башни, доходившей почти до самого потолка.

Мы все подняли головы вверх. Штукатурка была нанесена на потолок не слишком аккуратно.

Во мне снова затеплился огонек надежды, и я глубоко вдохнула.

– А что над нами? – спросила я, глядя на Ардена, который ориентировался тут гораздо лучше нас. Очень не хотелось бы, чтобы нам на голову свалилась одна из тех огромных машин в большом зале.

Арден на мгновение задумался, а потом вдруг усмехнулся.

– Кабинет Кеннета Мэддисона, – злорадно прошипел он, и я тоже коварно хихикнула.

32. Давай-ка выбираться

32. Давай-ка выбираться

Джейми полностью погрузился в свою деятельность и нервно покусывал нижнюю губу, чтобы лучше сосредоточиться. Завораживающее было зрелище. Он постукивал пальцами по столешнице, и казалось, что находится сейчас не с нами, а где-то далеко в своем собственном мире, в котором есть только колбы и химические вещества в капсулах.

Мы старались его не беспокоить, помогали, только когда он сам выходил из рабочего транса и просил что-то ему передать.

Таков был его метод борьбы с паникой. Только так, сосредотачиваясь на мелких деталях, на постукивании своих пальцев о столешницу и шагах, он мог сохранять спокойствие.