На столе было еще несколько чашек чая. Значит, он действительно пришел сюда еще до нас.

Проклятье! Должно быть, его напугало мое имя.

Краем глаза я уловила какое-то движение за своей спиной, и Пауэлл тут же вздрогнул.

– Отошлите прочь полицейского! – крикнул он, крепче прижимая нож к горлу моей покровительницы.

– Господи! – в панике простонала она, и я едва могла дышать.

Оказывается, Эван Миллер уже успел подойти ко мне почти вплотную и сейчас успокаивающе поднял вверх руки. Я настойчиво кивнула ему, и он, скрежеща зубами, отступил назад.

– Это мистер Леннокс там с вами? – резко спросил Пауэлл, и я медленно кивнула. – Пусть принесет чертежи! Где вы там их прячете?

– Я же сам не знаю где, – прохрипел Джейми позади меня, и я медленно, чтобы не провоцировать лишний раз Пауэлла, шагнула к механику, остановившись примерно в двух шагах. Я понимала: одно неверное движение, резкое дергание – и он причинит боль мисс Брэндон-Уэлдерсон.

Этого допустить было никак нельзя.

– Они наверху в моей комнате. Лежат на письменном столе, найдешь среди книг. Клиффертон покажет дорогу, – вполголоса проговорила я, видя в его глазах неодобрение. Разумеется, он не хотел отдавать Пауэллу чертежи, и я прекрасно его понимала.

Но какое значение имели теперь эти планы? Это всего лишь листы бумаги, а электрогенератор даже не работал. Соответственно, если Эрнест Пауэлл и сбежит с ними, они ему все равно ничего не принесут.

– Джейми, – решительно шикнула я, и тот глубоко вздохнул. Выбора все равно не оставалось. И он это понимал так же, как и я.

Поэтому он скорее направился к лестнице, и ступеньки заскрипели под его торопливыми шагами. Я не видела, как он поднимался, только слышала.

В пальто было ужасно жарко, но я не осмеливалась его снять. Мы просто стояли и ждали возвращения Джейми, и с каждой секундой нервозность Пауэлла все росла. На его лбу блестели бисеринки пота, и он крепче перехватил рукоятку ножа, потому что рука начала дрожать.

Мисс Брэндон-Уэлдерсон, моя гордая, смелая и непоколебимая покровительница, сейчас готова была разрыдаться и прикусила нижнюю губу, чтобы окончательно не потерять самообладание.

Я глазами призывала ее сохранять спокойствие, держаться, быть сильной.

– Это всего лишь мужчины, а вовсе не боги, – прошептала я одними губами, и хотя меня вряд ли было слышно на таком расстоянии, тем не менее, она поняла, что я пыталась донести.

Ее дыхание немного выровнялось, челюсть напряглась, а рука чуть дернулась. И вот, совершенно незаметно, она протянула ее к столику рядом с собой, чтобы схватить что-нибудь для защиты.