— Эй, Петрович, ты давай с этим завязывай. — Тяжелая длань особиста легла на кобуру. — Это тебе не тридцать седьмой год!

Из Ильичева сразу как будто выпустили воздух.

— Сергей Иваныч, ну ты глянь, до чего скатились! Советский офицер, а ни стыда ни совести. И ладно бы еще не женат был…

Ильичев в сердцах махнул рукой и рухнул в кресло.

За дело взялся Железняков.

— Петров. — Интонация, с которой особист произнес фамилию провинившегося, заставила умолкнуть даже матрону, непрестанно причитавшую с момента появления. — Через час ты сидишь в моем кабинете в особом отделе, ты понял? Разбираться с тобой буду лично.

— Так точно, товарищ майор. — Петров побледнел ужасно, моментом растеряв весь гонор.

— А теперь все вон, — не терпящим возражений тоном добавил Железняков.

Повторять по-испански не пришлось. Матрона и ее юная копия испарились едва не быстрее Петрова.

— Сергей Иваныч, ну куда мы катимся, а? — Ильичев отстегнул форменный галстук и полез в сейф, где хранилась початая бутылка «Гавана Клаб». — Ты посмотри, что творится. Никаких моральных устоев у нынешней молодежи, дожили. Что наши деды бы сказали, что в сорок пятом брали Берлин, глядя на них?

— Сильно расстроился, Петрович? — Железняков сел напротив.

— А то. Ты ведь глянь на них — с детства все подают на блюдечке с голубой каемочкой, школа, институт, профсоюзы… А в армии? Любая дура мечтает за офицера выйти, а им все мало. Местный, так сказать, колорит подавай. Да у этого Петрова жена небось первая красавица на селе, да еще и МГИМО закончила. А он что? Тьфу, лишь бы присунуть. Бездуховность полнейшая. Этак мы скоро докатимся до того, что офицеры отсюда ром да сигары начнут возить и торговать ими. Будете?

Ильичев выудил бутылку из недр сейфа.

Железняков покачал головой.

— И тебе тоже не советую. Нам с тобой сейчас этим увлекаться нельзя, у нас есть дела поважней. Тут надо твердость духа проявить. И главное, Петрович, не отступать и не сдаваться. Вот если бы в шестьдесят втором Никита Сергеевич пошел на поводу у Кеннеди и ракеты с Кубы убрал — где бы мы сейчас были? Сначала ракеты им с Кубы убери, потом дай независимость какой-нибудь Прибалтаке, а там дальше что? Вообще весь Союз отдать, чтобы по кусочкам растащили? Не будет такого, Петрович, и мы с тобой все усилия к тому приложим. А о Петрове не волнуйся, я его так воспитаю, мало не покажется.

— Так их, таких, с каждым днем все больше. Ну скажите мне, Сергей Иваныч, чего им не хватает?

— Серьезно мыслишь, Петрович, — расплылся в улыбке Железняков.

А следующие его слова и вовсе озадачили Ильичева: