Дома, лишенные витражей, зияли открытыми зевами пустых окон. Двери нараспашку выглядели потерянно, словно не знали, стоит им охранять то, во что превратились дома, или уже бесполезно.

Повсюду было битое стекло.

Хью заметил, как Бритт наклонилась и подняла широкий зеленый осколок и спрятала в карман пальто — на память. Он не стал ей ничего говорить — просто сделал так же.

Случайно или нарочно, но их путь оборвался у черного дома. Теперь он мало чем отличался от собратьев по улице.

Хью остановился. Девушки, не сговариваясь, остановились тоже — только Дроссельфлауэр продолжил идти вперед.

Дойдя до крыльца дома Роуза, он остановился и несколько раз тяжело вздохнул. Потом сел на ступени, положив на колени скрипку, и глухо заговорил:

— Нас всегда было трое. Когда это все началось. Трое мечтателей, желающих превратить захолустный город во что-то большее. Я приехал издалека. Адриан — вы знали его уже как Таласса — много путешествовал в своих алхимических изысканиям. Роуз изучал искусство в лучших университетах Европы. Мы — каждый из нас — знали, что достойны большего. И в это большее мы хотели превратить наш город. Нас было трое, а потом стало двое — и один. И Роуз ополчился против меня, решив, что я мешаю им с Талассом, что я схожу с ума, что я заигрался — как будто не его идеи мы шаг за шагом воплощали. Узнав про карусель я… я правда сошел с ума. И лучше не становилось. Мои кошмары — черные птицы — приходили ко мне каждую ночь, хотя каждый вечер я играл, чтобы отпугнуть их. Они вили гнезда и откладывали яйца. Я забирал мечты и надежды и ждал, — каждый раз ждал — что найдется кто-то, кто сможет меня остановить, потому что сам я уже не мог. Я виноват перед вами, я… не знаю, что мне теперь делать.

— Жить, — безжалостно сказала Бритт. — Учиться жить в нормальном, а не сказочном мире. И помнить, что вы совершили.

— Вы можете уехать, — мягко сказала Меган. — Стать волонтером, заниматься благотворительностью. В мире столько способов быть полезным…

— Или для начала хотя бы покинуть эти руины, — хмыкнула Гвендолин, сложив руки на груди.

— Да… Наверное, ты права, Гвен… Но пока… я останусь… Сбегу сейчас — и никогда не прощу себя, я… После того как Таласс… У меня словно глаза открылись на все, что я делал. Вам следовало оставить меня там.

— Послушай, — резко ответила Гвендолин, — я потеряла из-за тебя все. Брата, дом, семью. Если я потеряю еще и тебя… Ты — все, что у меня осталось. Как бы я не злилась, как бы не ненавидела тебя — нам стоит держаться вместе, как тем, кто поощрял Роуза за то, что он творил. Как тем, кто остался без него. И без Таласса…