Он опустил голову – очень медленно, чтобы не стеснять движений магов, вливавших в него свою силу – и посмотрел на землю, забрызганную его кровью. Кровь продолжала капать с подбородка Гилберта, она окрасила его одежду, из-за чего она противно прилипла к телу. Гилберт и раньше терял кровь, но сейчас её казалось слишком много.

Пальцы Шераи, взявшие его за лицо, перепачкались в его крови. Женщина торопливо отёрла ему подбородок и губы, после чего заставила посмотреть на себя и очень тихо прошептала:

– Никогда больше так не делай.

Шерая не позволяла себе быть мягкой и сочувствующей, но сейчас её глаза были слишком тёплыми. Гилберт хотел ей ответить, хотел успокоить и сказать, что он думал только об их безопасности, но изо рта вырвался только хрип вместе с кровью, попавшей на руки женщины.

Шерая не обратила на кровь никакого внимания и добавила:

– С твоей нынешней силой рокот слишком опасен. Пообещай мне, что никогда больше не будешь его применять.

Гилберт не мог этого обещать. Хотел, но не мог. Рокот – всё, что у него осталось от прежней силы. Последний козырь, который он мог применить против тёмных созданий.

– Мы с тобой это ещё обсудим, – строго добавила Шерая, большим пальцем очертив линию у него на щеке. Гилберт помнил, что так иногда делали Алебастр и Мария, но в действиях Шераи не было того же чувства, что у брата и его невесты. Действия Шераи были полны родительской любви и бесконечной заботы, которыми она была готова окружать Гилберта до конца своих дней. Каждое её прикосновение к нему – это способ убедиться, что он ещё жив, что он рядом с ней, а не потерялся внутри себя. После рокота он вполне мог и дальше следовать за зовом, пока тот не доведёт его до могилы.

– Ты меня… не выпускала, – прошептал Гилберт, смотря собеседнице в глаза. Пальцы Марселин на его голове ощущались совсем тонкими и далёкими, словно её и не было. Зато запах крови Стефана отчётливо говорил о том, что он здесь. Но Гилберт позволил себе немного наклониться к Шерае и добавить: – Я боялся, что они до тебя доберутся.

– Я бы с ними справилась, – парировала Шерая. – Я всегда с ними справляюсь.

– Да, но сейчас… Что-то пошло не по плану. Что-то не так.

По ушам ударил крик Эйса, смешавший в себе испуг, удивление и негодование. Гилберт слабо повернул голову и увидел мальчишку, со всех ног бегущего к ним, и следовавшего за ним Кита. Паника на лице Кита могла иметь вполне объяснимую причину: либо он не ожидал, что Эйс вырвется из-под его опеки, либо никогда не видел Гилберта, покрытого собственной кровью.