Очнулся он в своих покоях, и они были именно такими, какими Гилберт их помнил. Много света, мрамора и раскиданных по всему пространству вещей, которые слуги не трогали – Гилберт запрещал. Он не стал задерживаться и вышел в коридор, преодолел множество поворотов и залов, каждый из которых изучал отсутствующим взглядом, после чего оказался в тронном зале. Гилберт пересчитал количество тронов и нахмурился. Семь. Не шесть, как он старался запомнить.

Гилберт шёл дальше. Он оглядывал колонны, картины, скульптуры и другие предметы, украшавшие коридоры и залы. Он даже выглянул в дворцовые сады, прошёлся по запутанному лабиринту из кустов северной камелии и вышел к хвойным деревьям, когда пошёл снег. Гилберт поднял лицо и закрыл глаза. Первая снежинка упала ему на глаза, вторая – на губы, и она мгновенно растаяла. Он открыл глаза и следил за медленным редким снегопадом, пока не понял, что что-то не так.

Гилберт совсем не чувствовал холода.

Он только моргнул, но картина исчезла. Не было ни снега, ни дворцовых садов, ни даже громады замка. Была только комната Гилберта в его особняке, где он был не один.

Шерая стояла у окна, собрав руки на груди, и смотрела на сад. Гилберт специально попросил Шераю применить пространственную магию так, чтобы окна его комнаты всегда выходили на сад, но сейчас эта идея не казалась ему удачной. Припорошённые снегом кусты, деревья и каменные дорожки не могли в своей красоте сравниться с тем, что было у Гилберта на родине.

– Все искатели, что были в зале Истины, искали её, – неожиданно сказала Шерая, даже не обернувшись, – сразу же поняла, что Гилберт очнулся. – Мне удалось договориться с Джевелом и привлечь его охотников, не поднимая паники среди эльфов. Королева Ариадна искала её с помощью Сердца, но безрезультатно. Мы со Стефаном и Сионием запрашивали отчёты раз в полчаса. Каждый искатель, рыцарь, маг и охотник был наделён печатью, которая связала его с одним из нас. Печать среагировала, и я отправила Стефана.

Словно посчитав это достаточным, она замолчала. Гилберту показалось, что она даже не моргнула за всё это время.

Он со стоном принял сидячее положение. Шерая обложила его одеялами и подушками и наверняка оградила специальными барьерами и печатями, но Гилберт на неё не злился. Где-то на задворках своего сознания он до сих пор слышал зов, влекущий его за собой – в холод, льды и бездонные моря и океаны, где далеко на севере мир смертных соприкасался с миром предков. И оттуда Гилберта, дотянувшегося до рокота, до сих пор звали. Неудивительно, что Шерая сделала всё возможное, чтобы сохранить его тело в тепле. Она наверняка была с ним всё это время и несколько раз приглашала Марселин, чтобы та помогла Гилберту прийти в себя.