Но сейчас главное – прогнать демонов.

Ноги Гилберта задрожали, и он упал, коленями врезавшись во что-то липкое. Плевать. Крик продолжал раздирать ему горло, пока напряжённые глаза выцепляли одну фигуру за другой – тёмные создания, ещё противостоявшие атаке Гилберта, бились в предсмертных конвульсиях. Ещё несколько мгновений – и всё будет кончено. Ещё немного и…

Удар пришёлся на солнечное сплетение, и всё тело Гилберта вздрогнуло. Крик оборвался, завершившись фонтаном крови, брызнувшей изо рта. Гилберт повалился на землю, лишь чудом не попав лицом во что-то липкое, и задрожал. Кровь всё ещё скапливалась в горле, а сила требовала, чтобы её использовали. Гилберт слышал зов и хотел проследовать за ним, если бы его резко не схватили за плечи и не подняли, заставив смотреть перед собой.

Гилберт с трудом различал разгневанное лицо Шераи. Её побелевшие от напряжения губы дрожали, словно она боролось между желанием озвучить угрозу шёпотом и прокричать её на весь двор. Гилберт сомневался, что его барабанные перепонки выдержат хоть что-то, и молился, чтобы Шерая немного повременила со своей злостью. Уж лучше она выплеснет своё недовольство, когда они останутся одни, ведь так Гилберту будет намного легче услышать её и понять, какому риску он себя подвергал.

Кто-то положил руки на его голову, словно хотел надеть небольшой венок. Вслед за мягким прикосновением последовали зелёные искры и тепло, медленно обволакивающее всё тело. Пришлось приложить усилия, чтобы немного поднять голову, но Гилберт всё же увидел до смерти перепуганное лицо Марселин и её пылающие глаза. Совсем рядом, накрыв руки девушки своими, стоял Стефан. Напряжение, всегда царившее между двумя магами, временно отступило, словно позволяло их совместными усилиями помочь Гилберту. Краем глаза он видел силуэт Сиония, мечущийся из стороны в сторону; должно быть, он воздвигал новые барьеры, пока Шерая была занята посыланием Гилберту убийственных взглядов. Пошатывающийся Данталион ходил между останками демонов и изредка указывал на одного из них, после чего Энцелад, Енох или Диего поднимали мечи. Диона оказалась дальше и рассматривала что-то, лежащее на земле. Это что-то было похоже на тело, но Гилберт не был так уверен. Доверять собственным глазам стало трудно.

Шерая что-то сказала, но Гилберт её не услышал. Гудела кровь, гудел зов, никак не хотевший уходить. В конце концов, магии Марселин и Стефана было так много, что Гилберт стал слышать и её гул, а ведь раньше это было невозможным. Стал отчётливее запах, прилипший к Гилберту – запах собственной крови.