Джолан кивнул и встал.

– Ох, я так рад, что мы с вами договорились, – сказал Септимус. – А когда у меня все заживет, я тайком проберусь в Часовой город, отыщу жену и сына. Нет, это затруднительно. Я передам им весточку, пусть сами приедут ко мне в Данфар. Говорят, там почти каждый день светит солнце.

– Наклони-ка голову, – сказала Сосоне штурману.

Септимус немедленно повиновался, как и любой больной на приеме у целителя. Страдальцы, которые не могут помочь себе сами, готовы на все, чтобы облегчить работу лекаря. Но Сосоне не исцелила штурмана.

Она вонзила тесак ему в затылок. Септимус умер мгновенно.

От изумления Джолан утратил дар речи. Пересохшее горло болезненно сжалось. Сосоне вытерла лезвие о подушку, вернула тесак на пояс, потом взяла генератор из руки Септимуса и стала его разглядывать.

– Зачем ты так? – спросил Джолан. – Я бы его вылечил.

– Он враг.

– Но он же нам помог!

– Потому что я его заставила. Он – баларин. Оставлять его в живых – преступление.

– Не все так просто.

– Для меня – просто, – сказала Сосоне. – Ты забыл про Умбриков Дол? Септимус – один из тех, кто привел армаду неболётов через Море Душ на твою родину. Один из тех, кто убил твоих соотечественников и украл урожай. Даже самый робкий, хилый и испуганный человек представляет угрозу.

– Но у него есть жена. И сын. Он так смотрел на тебя… и на меня. Он ждал от нас помощи. Думал, что мы ему поможем.

Сосоне чуть смягчилась:

– Малец, тебе здесь не место. Зря Камберленд тебя с собой поволок.

В лесу хрустнула ветка.

– Джолан? Сосоне?

– Оромир!

Джолан метнулся через пролом в стене каюты и побежал в джунгли, даже не заметив, что оцарапал руку обломком драконьей кости. Он бросился в лесной сумрак и обнял Оромира, который выбрался из густых кустов.

– Я думал, ты погиб, – прошептал Джолан.