– Хо, шшааму, – почительно произнес он.

Значит, не он главный? А эта бабка? Королева гулов?

– Покажи камни, – велел гул, протягивая руку.

Я покачал головой.

– Мы договоримся?

Бабка улыбнулась, растянув безгубый рот чуть ли не до ушей, сразу приобретя сходство с незабываемым Джаббой Хаттом.

Вот только в отличие от Джаббы, старуха могла похвастаться полным набором стальных острых зубов.

Князь нетерпеливо прищелкнул пальцами.

– Бери девчонку, и иди за мной.

Не веря своим ушам, я торопливо подхватил Маргариту и проследовал следом за гулом.

В спину несся надтреснутый смех старухи.

Миновав несколько богато обставленных комнат, гул привел меня в длинный, богато отделанный мрамором зал, видом напомнивший католический храм внутри, и знаком велел оставаться на месте. Я покрутил головой.

Вдоль стен стояли статуи черного цвета. Гулы, граморы, люди. Согнувшиеся в странных позах, словно придавленные невидимым грузом. Лица скульптур были искажены.

А между ними в полукруглых корытцах, установленных на витых опорах, неподвижно сидели толстые, формой напоминающие капли, гулы.

Поначалу я принял их за бесформенные полутораметровые бочки.

Глаза у них были полузакрыты, и сквозь неплотно сжатые губы вырывалось прерывистое дыхание.

Сквозь прорези в корытцах свисали по две, не достававшие до пола атрофированные ножки с длинными закрученными в спирали, когтями.

Картина сразу напомнила мне детей в кувшинах, которых в средние века выращивали на потеху богачам.

До ребер их тела представляли собой бесформенные кули, а выше начиналась обычная, если не считать ужасной худобы, грудь. Из-за сильно растянутого корпуса длины рук хватало лишь до пояса.

Кожа у несчастных была туго натянута, и под ней отчетливо проступали какие-то кружочки, размером с металлическое евро.