Помогали только две вещи: когда папа садился перед Осиной кроваткой и принимался чистить пистолет («Мужчина растет, воин — понимает толк в оружии», — радовался Давыд, а Арина с Белкой вздыхали), либо когда Арина читала вслух. К содержанию чтения Осип Давыдович никаких особых требований не выдвигал: стихи — хорошо, сказки — пойдет, медицинский справочник — почему бы нет, старые протоколы — тоже отлично. Главное, чтобы мама говорила и страницы шуршали. Мог слушать и по полчаса, и по часу, старательно борясь со сном. Но потом наконец-то засыпал, к радости взрослых.

Днем Арина читала первое, что попадется под руку. А вот вечером приходил Давыд — и тут чтение приходилось уже выбирать. Описание рожистого воспаления или последней стадии сифилиса Осю вполне радовало, а вот его отца — коробило. Белка удивлялась, в кого ее сын такой нежный.

Наконец, решено было перед сном читать Маринины блокноты — там тоже попадались весьма неаппетитные вещи, но Давыд против них не возражал, уж больно любопытно было.

В один из таких вечеров и нашли они отгадку. Марина, прошерстив всю доступную литературу, выяснила, что явление Смертных не изучено. Вообще и совсем. «Как древние люди пользовались огнем, не умея его добыть и не понимая его природы, так и мы пользуемся силой Смертных, не понимая и не зная всех ее возможностей».

Митя Куницин охотно согласился быть подопытным. Оказалось, что силу живых можно передавать не только мертвым, но и живым же. Как-то он перелил (с разрешения всех сторон, конечно) немного силы Гавриленки лично Марине.

«Внезапно мне безумно, до покалывания в пальцах, захотелось вышивать. И так же сильно — курить. То, что Жорка без папироски разве что спит — это я знала. А вот про вышивку пришлось спросить. Все-таки признался — вышивает с детства. Бабушка научила». Арина рассмеялась, представив себе высокого широкоплечего Жорку с пяльцами в огромных ручищах. Впрочем, вспомнила и его вышитые рубашки небывалой красоты. Думала, его девушка мастерица, или мама… А оказывается, сам.

— Так что получается, тот Смертный переливал силу от одной своей жертвы другой? Раз они начинали странно себя вести… Вон, Тонька безногая закурила, Глазунов ногами пользоваться разучился… — Давыд лежал на кровати, закинув руки за голову и задумчиво разглядывая потолок, Оська слушал внимательно, но спать пока не собирался.

— Вряд ли. Зачем ему? Хотя… Погоди, я в этом ничего не понимаю, но просто по аналогии. Вот, допустим, у человека… Ну не знаю, гепатит.

— Допустим.

— Вот я беру у него кровь. А потом, не простерилизовав шприц, беру кровь у другого человека. Не переливаю кровь первого, и в шприце ее, вроде бы, нет уже, но вот шприц грязный.