— Хорошо, я тогда дошью Осеньке парадную рубашечку, чтобы тоже красавчиком смотрелся, — улыбнулась Белка и села за машинку.

На следующий день она продемонстрировала плоды своих трудов — крохотную, но совершенно настоящую матроску, как раз по размеру Оси. Осип Давыдович обновку одобрил — загулил восторженно. А вот от вязаных ботиночек отказался. Даже папины уговоры не помогли.

Арина надела потрясающее шелковое платье, недавно подаренное Давыдом, — зеленое, с узором из маленьких цветочков, с белым воротничком и пуговками-жемчужинками. Абсолютно прелестное. Нежнейшее.

Апрельский день был солнечный, пекло почти по-летнему, до фотографии Петросяна, самой известной и лучшей в городе, идти было далеко. Арина всю дорогу с удовольствием ловила на себе, Давыде и Осе восхищенные взгляды прохожих.

В фотографии уже был клиент. Судя по злому и усталому голосу Петросяна, клиент этот торчал там уже давно и радости не приносил.

— Прошу вас, не надо поз! Это просто фото на документ. Сделайте серьезное лицо, уберите руки от головы, а ноги от моего фона — вы его уже весь расцарапали! — голос Петросяна звучал обреченно. — Не выгибайте шею, не прикрывайте глаза!

Арине стало любопытно, что за странный клиент у Петросяна. Оставив Давыда и Осю гулять в тени лип, она заглянула в студию.

Она ожидала увидеть там кого угодно: заезжую кинозвезду, портовую девицу, балующихся детишек. Но перед Петросяном стоял Кодан. Кирилл Константинович небрежно опирался на бутафорские перила, стоящие на фоне. Выставив вперед ногу и старательно вытягивая мысок, каблуком второй он царапал краску колоннады. Глаза его были томно прикрыты, а одна рука…

«Как будто локон теребит», — подумала Арина.

— Давыд, посмотри пожалуйста. Там мужчина стоит в странной позе, что-то очень знакомое — не могу вспомнить. Вот представь, что он рукой теребит локон…

Давыд, не споря, не расспрашивая, бросился рассматривать незнакомца..

Вернулся задумчивый.

— Как он начал перила ногой ковырять — прямо по нервам. Захотелось в морду ему дать. Вот было же уже такое… Точно было, но когда — припомнить не могу. Но знаешь… Такая тоска рядом с ним…

— Как над обрывом, когда броситься хочется? — уточнила Арина, — То есть как от Смертного?

И тут Арина вспомнила, где видела похожую позу. Тогда Шорин среагировал точно так же — пустился бегом.

— Так, дорогой. Я в УГРО, а ты попроси у Петросяна сфотографировать гражданина как есть, изогнутого, — и адресок у него спроси. Потом Оську Белке сдай — и тоже подходи. Тут кое-что важнее тети Галы.

Шорин кивнул. Даже не стал дежурно шутить, что важнее тети Галы ничего быть не может.