— Допустим.

— И есть хороший такой шанс, что я занесу гепатит второму.

— Ну и не делай так, — Давыд досадливо посмотрел на жену.

— Да нет, я про другое. Может, никому он ничего и не переливал. Брал сначала у одного, потом у другого. А след оставался. Как от грязного шприца.

— А это мысль. Что думаете, коллега? — Давыд заговорщицки подмигнул Осе.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы, — ответил Ося, зевая.

В общем, все было ясно и понятно. Осталась сущая мелочь — найти того самого Смертного. Всего-то навсего — найти Смертного, которого пропустили паспортный стол, военкомат и МГБ.

Кролик внезапно оказался полезен в этом деле — умел делать лицо хорошего мальчика

и терпеливо выслушивать окрестных старух. Собирал слухи, сплетни, байки. Пока пользы это не приносило, но хоть какую-то надежду.

Ну, и радость, когда он пересказывал не относящиеся к делу слухи в катафалке. И как фокусник в цирке оказался Особым — и его били свои же, цирковые. И как Смертные на Нюрнбергском процессе оживили Гитлера, а он оказался двойником — и даже по-немецки не умел говорить.И что актриса Мария Миронова — Смертная, посидишь возле радиоприемника — а она у тебя пять лет отберет.

Под эти байки и ехали до УГРО. Новых идей, где искать Смертного, не появилось, но хоть посмеялись.

Моня зазывал Арину с Кроликом в Особый отдел — чайку попить, но не вышло.

На пороге УГРО стояла старушка. Маленькая, сгорбленная, в шляпке с нелепой вуалеткой.

Она удивленно оглядывалась и часто мигала, как будто бы только проснулась и не понимала, где находится.

— О! Твой контингент, — ехидно подмигнул Моня Кролику, разглядывая старушку через стекло катафалка.

— Не думаю. Не тот типаж — слухами не интересуется, живет больше прошлым, чем настоящим, — абсолютно серьезно ответил Кролик.

Моня посмотрел на него уважительно.

— Все-таки пойди разберись, что у нее случилось.

Кролик вернулся через полчаса.

— Говорит, кольцо украли, а милиция помогать отказалась.