Наконец Бэйл взял свой детектор. Через какое-то время он нашел то, что искал. Он напечатал что-то на экране и активировал функцию проекции. Затем одним движением руки он вызвал изображение карты мира, которое повисло между нами в воздухе. Оно вращалось по кругу.
Я наклонилась вперед. На карте видны были границы десяти территорий, а также различные зоны. Были обозначены все десять кураториумов – Москва, Сидней, Гонг-Конг, Каир…
На эту карту я часами смотрела на уроке географии. Каждый, кто хотел стать бегуном, должен был знать наизусть все города, каждую страну и каждую даже самую мелкую речку. Мы должны были знать, какие климатические особенности ожидают нас в том или ином регионе, особенно там, где влияние Великого смешения было особенно велико, и еще очень много всего…
Я знала каждое пятнышко на планете. И насколько я могла видеть, в этой карте не было ничего необычного.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я, но тут Бэйл активировал что-то на своем детекторе, и на карте появилось множество зеленых точек.
От некоторых точек вниз уходили тончайшие линии. Они вырастали из поверхностей стран, затем уходили вглубь, словно стремились к земному ядру. Каждая новая линия была длиннее предыдущей, словно лестница, ведущая все дальше и дальше вниз.
Вот только куда?
– Это и есть карта времени, – сказал Бэйл. – Ну или, по крайней мере, в какой-то степени ее пригодная копия. Я думал, что уничтожил оригинал; то, что вы сейчас видите, я реконструировал по своим воспоминаниям.
Бэйл еще раз нажал на экран своего детектора, и в воздухе возникло что-то вроде указателя, который напомнил мне о том, как проходила вихревая гонка. Каждая станция была отмечена точкой, были старт и цель… и находилась эта цель в самом низу, в конце лестницы.
Гилберт обошел карту, внимательно ее разглядывая. Он любил карты, любил строить планы и наблюдать за их успешным воплощением в жизнь. В любое другое время он рассматривал бы эту карту как свою новую любимую игрушку. Но вместо того чтобы восхищаться ею, он выглядел так, словно собирался сложить сверхсложный пазл, от составления которого зависели жизни всех нас.
– Что хочет сделать Хоторн? – спросил он, протягивая руку к голограмме и поворачивая карту туда-сюда несколько раз.
– Он ищет кого-нибудь, кто сможет с помощью карты переместиться в прошлое, – объяснил Бэйл. – В две тысячи двадцатый год. Для этого ему нужны бегуны во времени.
Гилберт убрал руки от голограммы и прищурил глаза:
– Ты имеешь в виду… год Великого смешения?
К вихрю-прародителю? Я хотела рассмеяться, но, глядя на Бэйла, поняла, что он совсем не шутил. Но это же было чистой воды сумасшествием! Одно только представление о том, что можно