— Я сделал это специально, чтобы встретить тебя!

Даже если бы он не запнулся в начале фразы, я знал, что он врёт.

— А Сфинкс? Он же прошёл это место? Скажи, он сильно тебя опередил?

— Сфинкс уже мёртв! Я придушил его!

— Пугала лошадь мясника! — Я засмеялся, надеясь, что не слишком натужно. — Кто Сфинкса душил, тот без рук остался! Признайся, он где-то там, а ты, тупица, просто заблудился?

Туман вспыхнул белыми искрами и ударил меня в лицо. Или наоборот, искры я увидел после удара — сил в него было вложено от всех щедрот. Со второго удара я согнулся, чудом увернулся от третьего — только потому, что едва не упал.

Чтобы удержаться на ногах, пришлось сделать шаг в сторону. Нога попала на чёрный узор лабиринта, и меня опять пронзил сноп искр, теперь уже реальных, электрических. Буньип как раз подскочил, чтобы врезать ногой в живот, но не довёл задумку до конца. Ему тоже немного досталось этого разряда, после чего с сухим треском нас раскидало в разные стороны.

Я упал на четвереньки и рывком откатился за растущий из пола туманный конус. Буньип побежал следом, но я отполз ещё дальше. Перекатился в одну сторону, затем в другую — пока в тумане он совсем не потерял меня из вида.

Как же меня бесит его невидимость! Ещё раз он так подкрадётся, и я уже не встану. Если бы у него был покороче хвост на затылке, но побольше мозгов, он и с первого раза свернул мне шею.

Пальцы шарили по ледяному черному полу. Я вдруг понял, что банки в руке нет, выронил при падении. Зажигалка оставалась зажата в кулаке, но что это за оружие? Если она не сработает здесь, Буньип меня убьёт. А если сработает? Если весь этот лабиринт соткан из силы Леи? Из той же жидкости, что плещется внутри банки?

— Выходи! — раздался совсем рядом рык Буньипа. — Сразись со мной как мужчина!

Ну да, разбежался, подумалось мне. Ты-то дерёшься обесцвеченным, ну совсем как мужчина. Мне против такого противника нужно хоть какое-то оружие!

И тут я едва не застонал от досады. Лежу тут, ною. При этом в бедро мне больно тычутся таинственные обесцвеченные ножны. В которых обесцвеченными ремешком пристёгнут легендарный обесцвеченный нож!

Подумав, что схватка с Буньипом вполне могла обойтись без сломанного носа и боли под рёбрами, я расстегнул ремешок и положил пальцы на рукоять. Медленно потянул. И ахнул.

Сизая мгла, из которой состоял Узел, окрасилась всеми цветами радуги. Черный стеклянный пол засветился ярко-голубым. Стены, выступы, наплывы, туманные вихри переливались завораживающим калейдоскопом. Даже сиреневый сигаретный дым, едва разнообразивший мрачный серо-чёрный пейзаж, теперь побледнел на фоне буйства красок.