Хан последовал за ним мимо ящиков с бисером и стеллажей с пузырьками зелий, покрытых потемневшим с годами воском.

По углам стояли рулоны ковров. Замысловатые шкатулки-головоломки перемежались канделябрами с оплавленными свечами.

Открыв заднюю дверь, Тац прошел в смежное помещение и уселся за массивный стол, в ящиках которого хранились, насколько Хану было известно, как минимум три ножа и кинжал убийцы.

Торговец был облачен в длинный бархатный сюртук с кружевным воротником. Живот мужчины переваливался через ремень и выпирал, как мешок. Разумеется, питался Макни отменно.

– Я слышал, что ты умер, – выпалил Тац.

Хан кивнул со скорбным выражением на физиономии.

– Меня прикончили «южане», – ответил он. – Хорошо быть мертвецом.

Тац расхохотался. Когда Макни так смеялся, можно было подумать, что он глупее, чем на самом деле.

– Ясно, мой мальчик. Что же означает сие философическое путешествие?

Тац любил употреблять заумные словечки.

– Я меня есть амулет, который тебя заинтересует, – сказал Хан.

– Я думал, ты вышел из игры, – прищурился торгаш.

Алистер пожал плечами:

– Так и есть. Но это особый случай. Друг попросил помочь.

– Ага. Друг. Понимаю, – в глазах Таца зажглись искорки.

Он и прежде приобретал у парня редкие вещицы.

– Амулет стоит недешево, – предупредил Хан. – Я не отдам его, полагаясь на улыбочку и обещание. Если у тебя мало монет, лучше скажи сразу.

– Об этом можешь не беспокоиться, – ответил Тац, стараясь говорить равнодушным тоном. – Однако, как ты должен понимать, в связи с тяжелыми временами я не располагаю возможностью предлагать слишком щедрые сделки. К сожалению, за последние месяцы спрос на магические вещички ой как упал.

Хан неторопливо извлек из сумы кожаный сверток. Он делал все неспешно, что тоже являлось частью игры.

Положив сверток на стол, парень аккуратно развернул его.