— Ты им там ожоги какой степени организовал? — полюбопытствовал у шерстистого. — Дожили хоть до приезда скорой помощи?

— Обижаешь, Андрей, — этот позер лапой ус подкрутил. — Ни следочка, ни царапинки, кроме тех, что своими же пальцами себе нанесли. Тряпки испортил, да. Хотя и ту дураки больше сами попортили.

— Иллюзорное пламя? — я выгнул бровь, удивленно и задумчиво. — Ловкость лап и никакого мошенства. Научишь?

Кошар поскреб когтями шерстку на груди.

— Попытаюсь.

— Дорассказать дайте! — стукнул ложечкой о блюдце парадник. — Я вызнал, оба-двое хапуги укатились в дом дураков, приют для умалишенных. Сделать дело шли темное, подлое, да погорели. Сделал помогайка твой их — кажениками. И был прав!

— Кем-кем? — переспросил я.

Слово было смутно знакомое, но значения я не мог вспомнить.

— Вообще, так баяли за тех, кого лесной хозяин обошел, ветром-вихрем обвеял, — взялся пояснить Кошар. — Из чего те потеряли ум и память.

— В Степана-Скворцова им и дорога, — я хмыкнул. — Ты же их на горячем во всех смыслах поймал. А не хотел оставаться. Видишь, не зря я настоял на своем. Одно жаль, в психушке с ними вряд ли удастся потолковать на предмет, что они у меня дома забыли. И кто их прислал...

Заревой батюшка издал звук, с каким последняя вода на дне кастрюли выкипает, а Мал Тихомирыч замахал руками.

— Так нет же! В том и соль, что не к тебе супостаты ломились. В другую дверь они тыкались.

Прода 18.08.2022

Прода 18.08.2022

— И в чью же? — я подался вперед, не скрывая удивления.

— А где малохольная твоя подружка обитает, туда и ломились, — с искрометным ехидством произнес овинник. — Недогрызок вурдалачий.

— К Катюше? — это звучало еще удивительнее. — Ты меня разыгрываешь?

Самое ценное в том жилье — скрипка Кати, остальное не стоит вообще ничего. Я про имущество, если что, не про девушку. Сам бывал недавно внутри, видел своими глазами. Ошиблись ворюги или нечисть меня поддразнивает?

— Ради правды, не одна Катерина живет в той квартире, — вставил свое веское Мал Тихомирыч. — Еще целая семья по соседству.