— Заканчиваю, — бросил через плечо.

А вот и «глаза» Евсея, видимо, как раз тот Ух, что мое прибытие в глушь сию засек и доложил «начальству», лесовику то бишь.

Полыхнул напоследок да зашагал по тропке, на ходу высказал благодарность за полигон и за сервис. Конечно, договоренность про мертвущу у нас с Евсеем случилась ранее, на основании моих трудов, но от пары слов язык не отвалится. Древней нечисти приятно, мне не хлопотно.

С утра, едва смолкли петухи за рекой, я уже мчал на байке по объездной дороге. Таша осталась на хозяйстве. Благо, с Нелидом они поладили, и я был спокоен за их кооперацию. А я поехал забирать из серых холодных (в мое отсутствие) стен городской многоэтажки своего хвостатого товарища. Пока этот товарищ, в кругу своих именуемый Кошаром, те стены со скуки не спалил и не разнес. Он может.

О дороге говорить особо нечего. Подвел механического коня к водопою, то есть, на заправку заехал. На быковатых автолюбителей, которым мотоциклист на дороге, ровно красная тряпка, забил. Ибо не стоят нервов.

Человек ко всему привыкает, как к плохому, так и к хорошему. Вот и к просторам необъятной нашей родины взгляд привык, замылился. Словом, доехал и доехал.

— Явился, не запылился, — криво ощерился, приложил клык о клык овинный хозяин. — Ан-нет, запылился, да еще как. П-ть-х-хи!

— Будь здоров, — на автомате пожелал я. — Чтобы не пылиться, мне следовало ехать медленно, делать остановки, отряхиваться. Может, где-нибудь остановиться на чаепитие. А я несся на пределах скоростных ограничений, чтобы поскорее добраться до дому. Где меня, похоже, не особо-то и ждут.

Шерстистый разлегся в проходе. Коридор узкий, я широкий, а перешагивать овинника, чтобы разуться, вроде как непочтительно.

Намек он понял, взвинтился на тумбу молниеносно.

— Ждем-пождем мы тебя, Андрей, — с грохотом выкатился из кухни Мал Тихомирыч. — Приблуда помойная кочевряжится. Но кашу он у тебя не зря ест!

— Действительно? — сделал вид, что удивлен услышанным. — И в чем же заключается незряшность? Погодите чуточку с рассказом, я хоть руки с дороги вымою.

Главное действующее лицо (или вернее сказать морда?) грядущего повествования фыркнуло и ускакало в сторону кухни. По возне я заключил: чайник на огонь ставит.

Не ошибся, встретили меня на кухне чаем и заветренными пряниками.

— Как, значится, убыл ты второго дня, — засиял глазами-плошками парадник, явно не терпелось ему поделиться новостями. — Нагрянули тати. Двое. Андрей, ты как в воду глядел!

— В огонь, — хмуро выдал поправку Кошар.

— Та хоть в куда! — отмел исправление парадник. — Не сбивайте. Засек я, значится, чужаков внизу еще. Гости, знаете ли, по-иному себя ведут. По сторонам не зыркают, точно шарят гляделками: кто, что, где? Не шушукаются. А эти — чисто шмыги, ей-ей!