— Сейчас! Сейчас! — и крохотная Мария бросается с тесаком к креслу Кикуми, занеся руку для удара. Насилу ее остановил. Отобрал тесак.

— Спокойно! — говорю я. — Никто никуда никого и … никак вообще!

— Очень связная речь, — зубоскалит Майко, — ты прямо успокоил всех, ага. В общем так, девочки… — и она начала объяснять. Тесак я убрал подальше от нервной Марии-сан, кресло-паук спрятало разряженный револьвер и мы начали разговаривать по-настоящему.

— Поэтому мы и решили попробовать, — говорит Майко, — у нас есть возможность, которой у СКПУ нет. Мы можем попробовать восстановить Кикуми голосовые связки… хотя, конечно, здорово вы с креслом придумали, я такого никогда не видела.

— С креслом Мария-сан придумала. Она с работы принесла. — говорит Кикуми через динамики, встроенные в ее кресло.

— Это артефакт. — вздыхает Мария, глядя, как Майко смотрит на нее вопросительно. — Я действительно с работы… только вы не рассказывайте никому, меня ж засудят.

— Аа… ну вот. — продолжает Майко. — У нас есть вот … она. Стажерка моя. Сигма-пять у нее. Лечить может, однажды такого вот тоже — без рук и ног, да еще с коагулированными обрубками — восстановил. Так что можем попробовать.

— Мария-сан! — поворачивает лицо Кикуми. — Давайте попробуем!

— Я все еще не доверяю этим людям. — хмурится Мария. — Никаких доказательств у них нет и звучит это подозрительно.

— Майко-сан. — обращаюсь я официально. Раз уж я все еще «стажерка Кеко-тян», значит и обращаться надо как к старшей.

— Чего тебе? — поворачивается Майко. Она немного раздражена. В нее сегодня уже пистолетом тыкали и ее словам не верят. Она тут с добром в дом пришла, а ей в лицо — стволом тычут. Будешь тут слегка раздражен.

— Будьте так любезны. — подаю ей этот здоровенный кухонный тесак. В ее глазах мелькает понимание.

— Конечно. — она принимает тесак и окидывает меня приценивающимся взглядом. Нехорошим таким.

— Вот. — я кладу ладонь на столик и растопыриваю пальцы. Самый простой способ убедить неверующих — дать Майко отрубить мне палец. Тот же мизинец, например. Одной фаланги достаточно. Я излечусь, а потом…

— Тунц! — тесак в уверенной руке Майко обрушивается на столик, отрезая мне всю руку по локоть!

— Ну спасибо… — шиплю я, пережимая руку, — не могла палец отрубить?!

— Так ты ж сказал… а, сказала — будьте так любезны, я и подумала. — говорит Майко: — Потом так наверняка будет. Чтобы нам поверили, что можем руку отрастить.

— Да уж. Спасибо, что не голову. — говорю я, формируя кровавый покров и отращивая руку прямо на глазах.

— Меня всегда, кстати, этот вопрос интересовал, что у чего вырастет — ты у головы, или голова у тебя? — прижимает она палец к подбородку.