— Граб задолжал тебе несколько сигар. Еще в лагере.

— Точно, — кивнул Паршивец. — Я и забыл. — Он сделал затяжку и закашлялся.

Граб ухмыльнулся.

— Это с непривычки, — сказал он и похлопал Паршивца по спине, чуть не столкнув со стены. — Выпей, станет легче!

Паршивец отвинтил пробку, сделал глоток и закашлялся еще сильнее.

— Что это? — выдохнул он, возвращая фляжку.

— То, что было во фляжке, когда Граб ее украл.

— Значит, ты покинул родину и явился в Оссию, — сказал он. — А потом?

— Скарлам здесь не доверяют. Работу не найти. Граб хотел совершить великие подвиги, но вскоре начал голодать. — Он пожал плечами. — Чем занимался Граб? Скитался. Сходился с людьми, расходился с людьми. Воровал, дрался, набивал брюхо, дышал воздухом. Но совершал ли подвиги? Нет. Шли годы, но ничего не происходило. Ничего достойного, чтобы нанести на кожу.

Он затянулся сигарой и сделал глоток из фляжки. Жидкость в ней обладала резким травяным запахом и на вкус напоминала палую листву, но Граб был неприхотлив, поэтому выпил еще.

— Однажды все изменилось. Началось восстание в Дурне. Жрецы, король и дворяне переполошились, принялись за хорошую плату набирать наемников. Граб пошел записываться. Может быть, он совершит что-нибудь великое. Может быть, умрет с ржавым мечом в заднице. — Он взглянул на ворону, сидевшую поодаль на стене. Вот бы она улетела! Трудно рассказывать такую историю, когда слушает Костяной бог. — По пути Граб набрел на место недавней битвы. Двести убитых, а то и больше. Много ворон; Костяной бог искал, чью бы историю прочесть. Мы тоже искали: деньги и ценные вещи. Мертвецам они не нужны. — Он снова отхлебнул из фляжки. — Граб нашел убитого скарла. Половину его тела покрывали татуировки. Граб прочитал их и подивился. Тот человек был героем. — Он вздохнул и опустил голову; вместе с опьянением рос и стыд. — И тут Граб понял. Тот человек звался почти так же, как Граб. Добавить к его имени одну букву — и они полностью совпадут. Граб счел это знамением.

— Какое твое настоящее имя?

— У меня его нет. Оно утрачено. Видишь? — Он показал на черное пятно в верхней части левой щеки, под самым глазом. — Здесь у скарлов указываются имя, племя, место рождения. У меня не осталось ничего. Граб теперь просто Граб, из ниоткуда.

— Не бывает людей из ниоткуда. Неважно, что написано у тебя на коже.

— Для Костяного бога важно. Память умирает. Плоть гниет. Остается лишь то, что написано. — Он махнул рукой. Ему не хотелось об этом говорить. Нет муки горше, чем стать Забытым.

— А почему тогда Граб?

— Так меня называли в шайке Нука, еще в Каракве.