Впервые в жизни Брэд не испытывал страха, направляясь на учебу. Раньше он всегда чувствовал ужас. В детстве он был невысоким и немного неуклюжим, с неизменной вышедшей из моды стрижкой, носить которую его заставлял отец. Другие дети, постарше, и даже некоторые мальчики из его класса вечно мучили его и издевались над ним. Однажды двое мальчишек прижали его к земле, а третий стянул с него штаны. С покрасневшим лицом Брэд орал во всю глотку, требуя, чтобы они прекратили это, но мальчишки окончательно стянули их с него и немного поиграли в «а ну-ка, отними», а потом забросили их на дерево, где штаны повисли на одной из веток. Ему тогда пришлось прыгать, а толпа мальчишек и, что было уже совсем унизительно, девчонок смотрела и смеялась над его тщетными попытками добраться до своей одежды.

Все время своего обучения Брэд играл роль естественной жертвы. Несколько раз в начальной и средней школе его засовывали головой в мусорные баки, где он упирался носом и ртом в шкурки бананов, корки сандвичей и использованные бумажные носовые платки, а каждый год перед началом учебы проводил ночь без сна. Его семья не была религиозной, но Брэд придумал свою собственную молитву-защитницу. Забравшись в постель и с головой укрывшись одеялом, он складывал руки и молился про себя: «Господи, сделай так, чтобы меня не били, не стаскивали с меня штаны, не совали головой в мусорный бак. Аминь».

Эту же молитву он произносил в течение первых двух семестров учебы в универе, хотя шансы быть избитым, лишиться части одежды или попасть головой в мусорный бак здесь были минимальными.

Однако сегодня Брэд чувствовал себя просто отлично и накануне вечером, впервые в жизни, с нетерпением ждал начала учебного дня.

Он поднялся на тротуар и по дорожке прошел между зданиями биофака и Центра прикладных искусств, крепко сжимая пистолет в руке. Хотя сам внутренний двор был практически пуст, четыре здания на его флангах кишели людьми. Брэд чувствовал их присутствие сквозь стены, ощущал, как они ерзают на неудобных сиденьях в аудиториях, читают, пишут, разговаривают… Он поднял глаза на крышу здания факультета общественных наук, находившуюся на высоте шестого этажа, и ощутил легкий приступ тошноты при мысли о тысячах тел, заполняющих закоулки универа. Затем ускорил шаги. Несколько парочек расположилось на зеленых лужайках, какие-то ботаники читали учебники, сидя на скамейках и низких стенах, но даже если эти студенты его заметили, они не обратили внимания на пистолет, который он нес, прижав к бедру. А возможно, просто решили, что он или студент актерского факультета, который тащит куда-то реквизит, или слушатель то ли исторического, то ли правового факультета, на котором как раз сейчас непонятно для чего изучают оружие.